Останься со мной... (СИ)

Ответить не успела, меня опередил Данил.

— Ты теперь живешь здесь, и все что происходит в нашей семье, касается и тебя. — Девушка чуть нервно посмотрела на него, при этом немного покраснев. Даня глубоко вздохнул и попытался ей улыбнуться. Ой, лучше бы так и сидел с кислой миной, потому что получившимся оскалом только грабителей в темных переулках пугать. — Единственное, о чем попрошу вас обеих, это не распространятся об услышанном.

Я только фыркнула — этого он мог и не говорить. Ангелина же серьезно кивнула.

— Так что случилось, Данил? — Подал голос мой телохранитель и, по совместительству — личный кошмар на несколько недель, а то и месяцев.

Глубокомысленно поскрипев мозгами ещё с полминуты, брат встал и, быстро пощелкав клавишами ноутбука, развернул его экраном к нам. Текст был набран крупным шрифтом, потому, мне даже не нужно было приближаться — и с дивана все хорошо видно.

'Очень печально, когда дети не учатся на ошибках родителей. К сожалению, мы с вашим отцом не успели документально оформить совместный бизнес… Надеюсь, с вами, Данил, окажется намного легче договориться. Через несколько дней мы снова свяжемся. И ещё — мои поздравления: сестренка у вас просто красавица…"

Вроде ничего страшного, никаких прямых угроз, но, почем-то после прочтения, мне стало вдруг зябко… А когда Даня открыл приложенное к тексту фото — ещё и дурно. Искореженный серебристый автомобиль со следами крови на лобовом стекле.

В ушах зашумело, а перед глазами поплыли разноцветные пятна. Даня подскочил и, взяв мое лицо своими ручищами, что-то спросил, но его голос звучал так далеко, что я не могла понять ни слова. Через секунду кто-то взял меня сзади за шею и пригнул лбом к коленям. Не сказать, что это сильно помогло, но стало чуть-чуть легче дышать. Но как только я попыталась вдохнуть поглубже, резкая вонь ввинтилась аж до спинного мозга, заставляя рефлекторно отдернуться и открыть глаза. На коленях передо мной стояла Лина и, судя по перепуганному лицу, она готова была не только дать нашатырь понюхать, но напоить меня им.

— Мля, Снайпер, какого хрена?! Что ее так напугало? — Дрот стоял возле брата, но при этом внимательно смотрел на меня. Неужели переживает?

— Она не видела ничего, что связано с тем днем. И так плохо было, а ещё и такое показывать… — Даня продолжал сжимать мой затылок, готовый вновь наклонить при малейших признаках ухудшения состояния. Причем, цвет лица у него был такой, того и гляди, рядом свалится.

Заметив, что смотрю я уже вполне осознано, он медленно отпустил меня и сел на корточки рядом с диваном. А я смотрела на него и не могла ничего сказать. Самое страшное, что даже слез не было, меня просто начало потихоньку трясти нервной дрожью.

Даня все понял без слов. Протянул мне руку и, аккуратно подняв, повел к двери. Сашка попытался что-то сказать, но брат его опередил:

— Я сам. Побудьте здесь.

До лестницы, хоть и при поддержке Даньки, но дошла сама, а вот на первой ступеньке колени подогнулись, и брату пришлось взять меня на руки. Открыла глаза уже когда он положил меня на кровать, а сам сел рядышком.

— Слав… Ты лучше поплачь, легче будет, — шептал он, гладя меня по голове и смотря глазами, в которых была неуверенность в том, что я могу адекватно воспринимать его речь.

Смотря на брата, понимала его беспокойство. Со смерти родителей я очень сильно изменилась. Замкнулась в себе, бросила заниматься танцами, перестала гулять в компаниях. Просто сидела дома, тупо глядя в окно. И на все вопросы отвечала, что у меня все хорошо. Та истерика на похоронах вообще была единственным за это время случаем, когда я плакала. А сейчас меня как прорвало.

Со слезами и всхлипами переползла ближе к Дане и крепко обняла за шею. Брат не сопротивлялся, не пытался успокоить, просто тихо сидел рядом и молчал. А я впервые ревела, не стесняясь слез, и не пытаясь казаться сильнее, чем есть. Да, я взрослая, но потерять родителей больно в любом возрасте.

Не знаю, сколько мы так сидели. Немного очухалась, когда футболка Данила почти вся промокла, а я уже с трудом открывала заплывшие глаза. Язык распух, и единственное, что я смогла прокаркать, было:

— Прости меня…

Попыталась добавить ещё что-то, но он положил палец на мои губы и покачал головой. Я постаралась глазами выразить, как мне стыдно, что за жалостью к себе, совсем не думала — а каково брату? У меня был он. А у него — бледная безучастная тень сестры.

Не знаю, понял ли он, что я хотела сказать ему взглядом, но через пару минут поцеловал меня в лоб и прошептал:

— С возвращением.

Через какое-то время я начала дремать, привалившись к его плечу. И уже на грани сна и яви услышала тихие шаги.

— Извини, что так долго, но она только уснула, — прошептал брат. — Если что — зови, моя комната через две двери.

Что ответила Ангелина, уже не расслышала, потому что провалилась в темноту.

* * *

Данил Меньшиков.