Останься со мной

Она продемонстрировала посиневшее запястье, и Акула от злости скрипнул зубами, нервно завозился на месте, явно испытывая желание вернуться и накостылять щенкам сильнее.

- А ты что, - продолжила Лера, рассматривая мужчину так, словно видела его впервые. Голос ее потеплел, дрогнул, словно от сдерживаемого смеха, но в глазах заблестели слезы. - Ты что, правда… юрист?

Теперь наступила  очередь Акулы удивляться.

- Ну, конечно,- подтвердил он. - А что не так?

- Хорошо дерешься, юрист Акула, - прошептала Лера. Слезы поползли по ее щекам, она расхохоталась сквозь рыдания, истерика ее накрыла с головой. - Я же думала, ты головорез дяди Мишин…

Дальше она не смогла говорить; испуг, стыд, боль - все выходило слезами, криком, рыданиями, Лера кричала и билась, словно Акула не спас ее, а похитил, ее хрупкие плечи вздрагивали, и она уже не обращала внимания на то, что пиджак распахнулся, и была видна ее голая грудь.

- Вот же черт! - рявкнул Акула, выворачивая руль и выныривая из потока машин, ныряя в спасительные дворы. Там он наехал на тротуар, остановился у первого попавшегося дома, и, бросив руль, крепко ухватил Леру за плечи, кое-как совладал с ней, обнял ее, прижав к себе, вслушиваясь в рыдания девушки.

- Прости, - выла Лера. - Прости меня! Я не хотела, я специально, чтоб тебя позлить… сначала с ними не хотела, а потом… нарочно, из-за тебя…

Вслушиваясь в ее сбивчивые слова, он прижимал ее к себе все крепче, целуя ее взлохмаченные волосы, забравшись под пиджак, поглаживал голенькую спинку, и в сердце его становилось тепло и спокойно.

- Я знаю, знаю, - тихо шептал он. - Ну, все, все. Все прошло, глупая моя девочка.

* * *

У Акулы дома было тихо, прохладно, и он засуетился, пробежав и собрав валяющиеся вещи  - халат, полотенца, - прежде чем Лера увидит их. Но Лера, осторожно ступая, оглядываясь по сторонам и натягивая трофейный пиджак, все же увидела классический беспорядок холостяка.

- Давай, заходи, - Акула спешно закрыл за девушкой дверь, сетуя на слишком внимательных соседей. Завтра весь двор будет в курсе,  что ночью Лассе притащил к себе очередную длинноногую красотку. Злые языки, конечно, скажут, что она была пьяная и полуголая… впрочем, плевать. - Я дам тебе свою какую-нибудь футболку… нет, халат. Впрочем, что  выберешь сама?

Лассе запустил в волосы пальцы, явно смущаясь, словно ему было шестнадцать, и он привел девушку в отсутствие родителей.

- Душ? Примешь душ? Тебе нужно согреться и расслабиться. Хочешь есть? Я могу заказать что-нибудь…

Лера на всю эту бурную деятельность не ответила. Стащив с плеч пиджак, она в очередной раз вогнала Лассе в краску. Вид ее обнаженного тела неожиданно сильно взволновал его, ее маленькие, очень красивые груди, белоснежный, как сахар, животик - Лассе поймал себя на мысли, что ревниво отыскивает на них хоть след чужих пальцев, хоть крошечный синячок. Не находит, и понимает, что с удовольствием целовал бы ее остренькие темные соски.  

«Утешал бы, как мог, - подвел итог Лассе, выдав Лере полотенце и проводив ее до ванной комнаты. - Так, что ж за мысли такие… Не до этого сейчас».

Но его тело говорило об обратном. Как раз очень «до этого». Наскоро переодевшись в домашнее - в мягкие тренировочные брюки, - он застилая постель - для нее, для Леры! - новой, свежей простыней,  он понял, что и подушки он кинул две - для двоих, - хотя изначально решил, что в его постели Лера будет спать одна. И точка.

«Вот ей сейчас точно не до того, - уговаривал себя Лассе, расправляя шелковую простынь. Склоняясь и прижимаясь к ее прохладе животом, он понимал, что надо бы поскорее убраться отсюда, иначе она войдет и заметит его возбуждение.- Ей нужно успокоиться, поспать… Пожалуй, можно горячего чаю, согреться… прийти в себя…»

Он поднялся, обернулся - и вздрогнул,  встретившись  взглядом с глазами Леры.

Девушка, смущенно переступая с ноги на ноги, сушила длинные волосы полотенцем - и она была абсолютно обнажена. От горячей воды ее кожа стала розовой, глаза - ясными, соски налились кровью и темными пуговками манили к себе.

- Лера! - выкрикнул Лассе, моментально отвернувшись, встав к девушке спиной. От вида ее голенького животика и стыдливо сжатых стройных бедер у него в голове зашумело, а свободные брюки стали узковаты в паху.

- Ты дал мне только одно полотенце,  -  заметила девушка. Ее слова были дерзкими и нахальными, как и прежде, но он видел - ей стыдно и неудобно стоять перед ним так, абсолютно обнаженной. И все же она стояла; зачем-то она делала это, заставляя его маяться и погибать от желания.

- Возьми мой халат, - резко бросил Лассе через плечо. - Он там, на кресле.

- Где? - переспросила Лера, приближаясь к нему вплотную, так близко, что он почувствовал  голой спиной жар ее нагретой кожи.

- Лера! - погибая от сладкой муки, с досадой произнес он, не смея обернуться. - Ну, что ты творишь!..

- Что я творю?