Останься со мной

Череп сверкнул глазами, уничтожая черную слизь. Та, шипя и плюясь, стала отползать.

— Павел! – позвала Василиса.

«Не вернешшшшь, — раздалось со всех сторон, — мне нужно новое тело».

— Кол осиновый тебе нужен, а не тело!

Пока череп от всей своей несуществующей души поливал зеленым светом пространство, Василиса искала. Наконец заметила, как колыхнулась тьма и поспешила туда.

— А вот наш потеряшка. Оказывается, ты все время тут был, только тебя заперли, чтобы подселенца впустить. Только вот, я против. Оган опять же расстроится. Давай, Пушок, — обратилась она к черепу, — аккуратненько почисть нашего храброго поповича. И рану ему прижечь надо. Оказывается, когти упира оставляют след не только на теле, но и на душе. Вот дрянь мерзкая, откуда взялась только?

Наконец попович был приведен в порядок. Василиса хлопнула его по щеке.

— Вставай, спящий красавец, там невеста уже все глаза выплакала.

Павел хлопнул ресницами. Один раз, другой. Перевел взгляд с Василисы на череп и обратно.

— Ты кто?

— Да никто, снюсь я тебе, пошли. А то тебя мои коллеги — доктора хоронить уже собрались.

Выбрались они почти без приключений. Василиса захлопнула ту дверь, развеяла ее в пыль и произнесла:

— Н-да, действительно, далеко не все запертое стоит освобождать, а потаенное во тьме вытаскивать на свет. Всего хорошего, Павел Смирнов, и не забудь позвать на свадьбу.

Тропа 2

На большом черном камне сидел ворон, чистил блестящие перья и ждал. Навь полна безвременья, потому он не торопился — знал, что дождется.

И вот на тропе возник призрачный силуэт. С каждым шагом он становился плотнее, пока наконец к камню не подошла прекраснейшая из женщин.

— Радуйся, Кощъ! Твой час пришел. Я решила смилостивиться и даровать тебе смерть!

Ворон насмешливо каркнул, взлетел с камня, чтобы тут же опуститься на землю в человеческом обличии.

— Хорошо, Двуликая, казни.

Кощей склонил голову, оголяя худую шею. В руках у богини блеснул серп.

— И что, даже не будешь молить об отсрочке, не будешь клясться исполнить все мои желания? Ведь последняя из рода Премудрых не пройдет инициацию без твоей помощи.

— Могу земляники собрать, помнится, ты любила ее. Раньше.

Ответом ему было изумленное молчание. О, да! Он смог удивить богиню. Привыкшая общаться с людьми, она позабыла, что рядом стоит равный. И она не властна больше над его судьбой. Макошь вздохнула, махнула рукой и рядом с путеводным камнем возникло резное кресло. Она села. Задумчиво постучала пальцами о подлокотник.

— Вот значит, как… выходит, я теперь действительно не властна над твоей жизнью. И смертью, впрочем, тоже. Ты стал богом. Но по иронии этого мира — мертвым. Правда кроме этого мира есть иные. Но ты запечатал выход, чтобы маги, повинные в смерти Смородины, не смогли покинуть этот мир.

Кощъ безразлично пожал плечами: он знал, о чем попросит Макошь, как и то, что не сможет дать ей желаемое. Но удовольствие от торга никто не отменял.

— Открой мир, и я позволю Василисе завершить инициацию.

— Жизнь девчонки в обмен на мир? Ого. А не многовато ли? Нет, но мое предложение о землянике все еще в силе.

Макошь сощурилась, пытаясь прочесть собеседника. И если мечты, чаяния, страхи ведьмаря Севера были ей известны, то бог Кощъ стал загадкой.

— Ты не сможешь владеть этим миром, как прежде.

— Я и не хочу.

— В других мирах точно отражение души Смородины.

— И что мне с ним делать? Две тысячи лет прошло с ее смерти. Ты переоцениваешь мое умение любить. И месть мне уже не интересна. Желанный покой ты мне тоже не дашь. Все, что мне было дорого, ты уже уничтожила. Девчонка. Брось, она справится и без меня. Даже в самой худшей из версий, она справляется, хоть и ценой своей жизни. Ты думаешь, я не знаю, что абсолютно все моры проходят твою инициацию? Не смеши меня, я слишком долго был воткнут в землю Нави. Ты гоняешь своих жриц по тропам вероятностей до той поры, пока они не выполнят твое задание так, как нужно. Так что ты упустила шанс за землянику.

В руках у Кощея появилось крошечное блюдо с маленькими алыми ягодами. Он закинул одну в рот. На поляну выплеснулся аромат летнего леса. Лопалась во рту сочная земляника, трещало по швам терпение Двуликой.

— Хорошо, ты победил, братец. Мне нечего тебе противопоставить. Да не смотри на меня так удивленно. Добро пожаловать в семью. Мать-Земля и Отец-Небо приняли тебя, непокорное дитя этого мира. Получай свои оковы. Нынче ты Мертвый бог. А это твой мертвый мир. Вы созданы друг для друга. Ты сам обрек его на гибель, запечатав проход во все внешние миры. Тогда, многие века назад, я силой своей превратила Межмирье в Навь. Очищала здесь души, обреченные на вечное перерождение, проводила нициации. Теперь я ухожу. Правь и Явью, и Навью сам.

— Но я не хочу. — Кощъ отбросил тарелку и плотным ночным туманом перетек к трону Двуликой. Оперся на подлокотники. Заставишь?