Осознание

На практике отправление отчета о выполнении работы и последующее появление на нашем сайте новой статистики выглядит следующим образом: Мы выполнили заказ. После отчитались о его выполнении — всё делается под протокол, чтобы потом не было вопросов. Затем заказчик подтверждает выполнение контракта на нашем сайте. Всё. Контракт закрыт.

Со стороны работодателя это выглядит так. Например, я работодатель и у меня есть ссылочка на фирму работников. Отправив им заказ, я дожидаюсь принятия. После ожидаю выполнения. Затем подтверждаю выполнение на их сайте. Все. В случае невыполнения заказа после его принятия, я имею полное право подать жалобу в СБ и уже они займутся нарушителем, а мне будет выплачена сумма морального и физического ущерба, нанесенного некомпетентностью работника. Самому бить морды не нужно. Нередко ещё и «под протокол» заказы выполняют — ну это в основном одиночные частные лица, каким был я раньше до создания сайта, — это нужно скорее работнику, чем работодателю. Чтобы работодатель не предъявил потом претензии — ведь сам же закрыл контракт, это было зафиксировано «камерой», а теперь претензии «катит»! Удобная штука, этот «протокол» — своеобразная камера, видеозапись на нейросети, протоколирующая все действия, если хозяин того желает!

Тем временем Кассилити ответила:

— Да, разобралась… — я удивленно посмотрел на девушку, уж больно странным тоном произнесено было это словосочетание, но та уже повернулась и ушла во внутренние помещения.

Ну ладно… Внутри девушка тут же уселась за место пилота и, прикрыв глаза, подключилась к управлению. На самом деле, она спокойно могла управлять с открытыми глазами, так как бот при нейросетевом управлении чувствуется как… скажем, третья рука. Но, должно быть, она ещё не привыкла к управлению — как я на первых порах. Бот тронулся с места. Что с ней, блин? Хм… Не нравится мне то, что не успел поймать её взгляд. Ох, как не нравится! В течении пары минут мы подлетели к семнадцатому причалу. Я направился к выходу.

— Стой! — меня остановил голос Касси. Неужели решила поговорить? Надо же… Ну давай, скажи что-нибудь. Поблагодари меня… Ведь ты это хочешь сделать? Я повернулся к девушке. Та, держа ладошки сжатыми у груди, медленно подошла ко мне и, замявшись, выдавила из себя:

— Спасибо… ты правда мне очень помогаешь!

— Потом поговорим, — хмыкнул я, прекращая её муки, и направился на выход.

Пусть подумает, подготовит почву для дальнейшего разговора — нечего ей сейчас лихорадочно формулировать слова. В принципе, я мог бы и не давать ей допуск к кораблю и так далее, но… жалко. Просто жалко ребенка. Ей девятнадцать, а она ниже меня на голову… отсюда и ассоциации с ребенком. Ещё и это поведение… совсем детское. Она случаем не на клумбе под колпаком росла? Ну и, конечно, нужно быть настороже — потому полные права она от меня никогда не получит. Если ей и вправду нужна помощь, и она не злоумышленница, то её это устроит. Если же злоумышленница, то вынуждена будет сделать ход или уйти — и тут-то я её и поймаю за руку. Ну, или помашу в след лапкой и украдкой сотру пот: избавился от гадюки. Быть может, я и выступаю рыцарем на белом коне, но… знаю я множество примеров, когда подобные дурочки влюблялись не в тех парней. Затем беременность, дети… и «не те парни» уходят, оставляя её у разбитого корыта, ещё и с ребенком. Уже потом, лет под тридцать, они встречают Того Самого, с которым бы и жить! Но нет — уже поздно. В браке с мудаком и алкашом. В итоге жизнь, в принципе, прожита зря. И ладно, если руки не наложат на себя. Есть возможность — надо помочь. Иногда они такие глупые… нет бы любить хорошего мальчика — нет, лучше выбрать красивого, распускающего перья.