Осознание

Мы часто сомневаемся в том, что между теми или иными явлениями и нашим отождествлением себя с ними существует временной зазор. Представьте, что ваш друг при смерти. Вы ходите грустный, и ваше настроение представляется вам в данной ситуации вполне уместным и оправданным. Но что стоит за этой грустью — жалость к самому себе? Что вас печалит? Поразмыслите об этом. Возможно, мои слова покажутся кому-то ужасными, но, как уже было сказано, я пришел из иного мира. Ваша грусть объясняется личной утратой, верно? Вам просто жаль «себя» и тех, кому умирающий мог доставить радость. Последнее означает, что вам жаль людей, которые наслаждаются жалостью к себе. Ведь если не себя они жалеют, то кого же? Мы не испытываем никаких мук из-за того, чем никогда не пытались завладеть. Если я о чем-то сожалею, значит, мое счастье находится в прямой или косвенной зависимости от этого человека или предмета. Все мы настолько привыкли к противоположной точке зрения, что мои слова кажутся вам ересью. Я угадал?

ЗАВИСИМОСТЬ

Об этом говорили жившие ранее учителя-мистики. Что до меня, то я не отрицаю, что наша запрограммированная извне сущность — мы называем ее собой — иногда способна возвращаться в обычные рамки; этого требует от нее пройденный человеком курс воспитания. Но тут возникает вопрос; можно ли жить в полном одиночестве, когда ни от кого не зависишь?

Мы все зависим друг от друга, не так ли? Мы зависим от продавца мяса, от пекаря, от мастера, изготавливающего подсвечники. Взаимозависимость — это прекрасно! Именно по этому принципу устроено общество. Все обязанности распределяются между членами социума, что дает возможность каждому из нас жить в достатке и благополучии, жить полной жизнью — по крайней мере, мы надеемся на такие выгоды. Но что означает психологическая, или эмоциональная, зависимость? А то, что необходимым условием счастья становится зависимость от другого человека.

Подумайте об этом. Вы поймете, что следующим шагом, предпринимаемым вами осознанно или неосознанно, обязательно будет предъявление вашему возлюбленному требования сделать вас счастливым. На следующей стадии у вас появится страх: страх потерять партнера, страх быть отвергнутым; вы станете следить друг за другом. Настоящая любовь не знает страха; там, где есть любовь, нет места требованиям, ожиданиям и зависимости. Я не требую, чтобы ты сделала меня счастливым; мое счастье от тебя не зависит. Если ты покинешь меня, я не буду себя жалеть. Мне сказочно приятно быть с тобой, но я не навязываюсь. Я наслаждаюсь твоим обществом, но не вцепляюсь в тебя мертвой хваткой. Мне открылось, что наивысшее наслаждение доставляешь мне не ты, а что-то большее, чем мы оба: звучащая в твоем присутствии симфония. Я продолжаю слышать ее даже после того, как ты уходишь. В присутствии другого человека звучит иная симфония, не менее завораживающая. Музыка льется и тогда, когда я остаюсь один. У моего оркестра огромный репертуар, и музыканты играют без устали.

Вот что значит проснуться. Но это проясняет также и причину нашего гипнотического сна, сна зомби. Вероятно, мои слова ужаснут вас, но о каков любви может идти речь, если вы вцепились в меня намертво и не собираетесь отпускать никогда? Если вы попросту не даете мне жить? О какой любви может идти речь, если ваше счастье зависит от меня? Это противоречит всем священным писаниям, всем религиям, всем древним мистическим учениям. «Как можно было столько лет заблуждаться? — спрашиваю я себя вновь и вновь. — Как я мог быть таким слепым?» Обнаружив в священном писании все эти извечные истины, мы недоумеваем: может, автор — сумасшедший? Но через какое-то время нам начинает казаться, что с ума сошли мы сами. Если кто-то приходит ко мне и не возненавидит отца своего и матери, и братьев и сестер, не отрешится от всего, что имеет, тот не может быть моим учеником. Вы должны отрешиться от всего. Понятно, что речь идет не о физическом отречении, совершить которое было бы нетрудно. Когда вы распрощаетесь со своими иллюзиями и наконец-то сможете посмотреть в глаза действительности, вы никогда больше — можете мне поверить — никогда больше не будете одиноки. Одиночество не лечится пребыванием в компании приятелей. Одиночество излечивается соприкосновением с миром действительности. О, об этом я могу говорить бесконечно. Соприкосновение с действительностью, отход от иллюзорных представлений, приобщение к настоящему. Это понятие не имеет имени. Постичь его можно, лишь отбросив все наносное и ненастоящее. А узнать, что такое одиночество, можно, лишь освободившись от зависимости, отпустив человека, которого держал мертвой хваткой. Но сначала нужно захотеть этого. Иначе приблизиться к желаемому результату невозможно.