Осознание – 2

– Рассказывай. – потребовала Катя и я сев напротив нее внимательно стал разглядывать ее глаза. В них я надеялся прочитать ее душу. Узнать, что она на самом деле думает обо мне. Но стальной взгляд ее удивительных голубых глаз мне ни о чем не сказал.

– Рассказать? – задумчиво переспросил я. – Рассказать это можно.

И я рассказал ей все. И не забыл упомянуть про легендарный полет. Рассказал ей про свои идиотские сны, что стали меня долбить после Дикого поля. Рассказал про страхи, которые меня терзают. Рассказал про машину, которую купил в надежде забить навалившуюся тоску от грядущего с ней расставания. И на последок рассказал про него. Про его разговоры там в подвале. Про его пытку низкими частотами. В конце я дал ей свой видеофон, на котором она просмотрела наш с ним "диалог".

Пока она, в удивлении вскинув брови, смотрела и слушала, я выпил еще одну кружку напитка извращенца и почувствовал, как горечь вызывает бунт в желудке. Я приготовил себе в микроволновке кусок рыбы, зарядив его на шесть минут, и таким раскаленным и съел вместе с куском подсохшего хлебца.

Я сидел рассматривая пустой проспект за окном когда, Катя досмотрев запись сказала:

– Отстой.

В удивлении я воззрился на нее и переспросил:

– Что?

Сложив мой мобильник, она вернула его мне и сказала:

– Лажа все это. Все его эмоции и прочее. Обыкновенный рефлексирующий типчик. Таких много, среди тех кто не нашел себе применения в жизни.

Я возмутился не на шутку:

– Ты соображаешь, что говоришь? Я его знаю уже тысячу лет. И тех кто бросился с крыши я тоже знал столько же. И все они просто психи? Неврастеники?

Катя посмотрела на меня в упор и сказала:

– Хуже. Они идиоты. Впрочем, как и ты когда-то был. Сейчас ты умнее…

Я смотрел на нее и кивнул:

– Да. Сейчас я умнее. Но только как-то мне так мерзко на душе, слов нет…

– Это пройдет. – уверенно сказала Катя. – Это проходит у тех, кто обретает себя. Пусть в рамках, как вы ее называете, Системы, но тот, кто нашел свое дело, тот вылечивается от всех глупостей. И от чувства вины за несделанную глупость, естественно тоже.

Мне казалось, что она издевается надомной. Я, подперев ладонью щеку, посмотрел ей снова в глаза. Оказалось она не шутит…

– Ну, раз у тебя сегодня вечер откровений давай я тебе тоже откровения расскажу. Свои откровения. Давай?

Я, не подумав, сказал:

– Ну давай. Только без подробностей про твой первый секс.

Она в голос рассмеялась и сказала:

– Не дождешься. Мне до сих пор стыдно за то, что я тогда сделала.

– Рассказывай. – согласился я.

Она поднялась и вышла куда-то. Я ждал ее минут десять, наверное. Когда она появилась в белоснежном спортивном костюме и уже с косметикой на лице я, нахмурившись, сказал:

– Катя, я, правда, никуда не хочу идти или ехать.

– Я понимаю. – кивнула катя застегивая куртку. – Но ты же никогда не был в центре контроля погоды над Москвой?

– А ты типа была? – спросил я, не понимая. – И при чем тут он?

– Поехали. Все расскажу и покажу. Поверь, после того как ты все увидишь, сопли этого неудачника покажутся тебе крокодильими слезами.

Я еще раз возмутился насчет ее высказываний про моего бывшего товарища и друга, на что она, пожав плечами, сказала:

– Поехали. Сам потом многое будешь по-другому воспринимать.

– Куда поехали? – сказал я вызовом. – В центр контроля погоды? В это время? Да и вообще, кто тебя туда пустит?

– Нас пустят. – тихо, но уверенно сказала Катя. – А то что так поздно… так оно и лучше. Лишних глаз не будет.

– Катюха, ты сбрендила. – серьезно сказал я и пожалел сразу об этом.

Теперь Я уже не понимал ее странного умоляющего взгляда. Она взяла меня за руку и сказала заглядывая мне с лицо:

– Ты можешь просто поехать и ни о чем до поры не спрашивать?

Я уже хотел спросить, что на нее нашло, но она приложила мне пальчики к губам и поднялась. Потянула меня за руку, и я поднялся.

На улице я повел ее к моей машине, но она, помотав головой, сказала:

– На твоем, нас даже за первый кордон не пропустят. На мой там выписан пропуск. Нужен был когда-то… по делам.