Особый соус для героя

- Какая ты противная, Брижит, это кошмар какой-то! - поморщился доктор, - Ладно. Что я бы сделал. Я бы навел справки о матери и бабушке. Бабуля-то не простая. От матери нужны документы, выписки из истории болезни, когда и как дебютировала, как протекает. За мальчиком пока только наблюдение и вхождение в контакт.

- Он хорошо контактирует со мной.

- Это тебе так кажется, - кивнул доктор, - Они все по-началу хорошо контактируют, а когда понимают, что мы хотим вернуть их в реальный мир… Некоторые начинают бросаться, как бешеные псы.

Я внимательно смотрела на доктора.

- Доктор… А вы сейчас о каком возрасте говорили? - вкрадчиво спросила я.

- Не строй мне глазки, дитя мое, это бесполезно. Сама худшая из пыток все равно на меня не подействует. Не скажу.

- Вы работали с детьми?

- Нет, - тут же открестился ван Чех, делая вид, что ничего не происходит.

Я хитро прищурилась и довольно улыбнулась. Доктор усиленно рылся в бумагах. Примерный план действий у меня уже был.

- Чего ты улыбаешься? - фыркал доктор, - Сидит, понимаешь, и улыбается!

Я засмеялась.

- Еще и хохочет, - доктор ласково посмотрел на меня, - Иди работай, дитя мое.

- Все-то вы норовите меня выгнать.

- Да я бы рад с тобой и дальше лясы точить, только кто без нас будет лечить скорбных? Как думаешь?

- Да, ладно, ухожу, - нехотя встала я.

- Знаешь, если бы мы с тобой жили вместе, то умерли бы через трое суток.

- Почему? - я удивилась такому предположению.

- Потому что стали бы говорить и умерли от обезвоживания и голода, - буркнул доктор и углубился в бумаги.

Я вернулась к своим бумагам, но до конца дня так ничего особенного и не сделала. Доктор вызвал меня еще раз.

На этот раз в кабинете сидел Давид. Он выглядел лучше, чем утром и похож был на человека.

- Как вас зовут? - доктор сел напротив Давида лицом к лицу.

Таким хищным я доктора не видела никогда, он смотрел строго в глаза больному.

- Давид.

- Полное имя.

- Не помню.

Давид говорил монотонно, отвечал односложно и совершенно не отдавал себе отчета, зачем и о чем его спрашивают.

- У вас есть знакомая по имени Ая?

Давид дернулся и вдруг оживился. Он стал очень симпатичным мужчиной. Такие, как правило, весельчаки и душа компании, а не унылые алкоголики. Как любит поговаривать доктор: "С веселыми алкоголиками все веселее!".

- Да, это моя невеста.

- Где и кем она работает?

- Она тренер по йоге.

- Она дает вам какие-нибудь препараты, коктейли, травки? Сама употребляет какие-нибудь таблетки?

- Нет, она мне ничего не дает, сама ничего не употребляет. Она за здоровый образ жизни.

- Ну, образ образу рознь, - пробормотал ван Чех, - Какие у вас отношения с алкоголем?

- Я- игроман, когда меня лишили возможности играть, я стал пить. Ая помогла мне распрощаться с алкоголем навсегда. Я очень ей благодарен.

- Как вы думаете, поему вы здесь?

- Где здесь?

- А как вы думаете, кто я?

Давид озадаченно замолчал.

- Без понятия кто я, а все туда же.

- Наверное, вы мне кажетесь, - сделал вывод Давид.

Доктор спокойно поднял брови, поджал от обиды губы, протянул руку к Давиду и дал ему щелбан.

- Больно, - Давид схватился за лоб.

- Годы тренировок. Раньше твои глюки так могли?

- Нет, - ошарашено уставился на доктора Давид.

- И не смогут, я - реальный доктор, психиатр и психотерапевт. И вы, мой друг, находитесь в стационаре по лечению заболеваний психики. Поместила вас сюда Ая.

Давид часто заморгал, а потом расслабился, улыбнулся и сказал:

- Этого не может быть. Мне часто снятся разные сны, которые выглядят очень правдоподобно. Даже правдоподобнее вас, но вы, увы, лишь сон.

- И что обычно происходит в этих "снах"? - доктор напрягся.

- Я не запоминаю их и никому не рассказываю, в нашем клубе запрещено иметь сны.

- В каком еще клубе? - окончательно расстроился доктор.

- В клубе обманутых мужей.

- И кто вас обманул? - заинтересовался доктор.

- Все, нас все обманывают.

- Понятно. Только на Ая.

- Только не она. У каждого есть только один человек, который его не обманывает, а все остальные систематически врут.

- Под последними четырьмя словами подпишусь. А сами вы врете или вынуждены говорить только правду?

- Я не должен никому говорить о клубе. Но так как вы сон, то я в безопасности.

- А что будет, если вы расскажете кому-нибудь о клубе?

- Меня съедят.

- Как мило… - доктор подавился и закашлялся, -…можете отправляться в палату, вас и так сегодня измучили.

Давид попрощался с нами. Он долго смотрел на меня, как на пустое место, потом потер глаза и вышел.

- И что это?! - воскликнул ван Чех.

- Секта?

- Я тоже так думаю… Может, я зря грешил на Аю, может она хотела его вылечить? А он ее избрал в качестве "человека-который-никогда-не-врет". Что-то не вяжется. Либо Ая ни при чем, либо она всем руководит… Все просто. Ладно, разберемся, дитя мое. Иди отдыхай, я тоже скоро пойду домой, - доктор повелительно махнул рукой.

Радости моей не было предела! Из больницы я вышла в теплый летний вечер. Виктор ждал меня у ворот. Мы поцеловались.

- Чудесный вечер, - сказала я.

- О, да… Я очудесился, пока дождался тебя, - спокойно сказал Виктор.

- Чего?