Особый штаб «Россия»

Персональные данные об интернированных полнотой не отличаются. Некоторые отказались назвать день и место рождения. Есть в списке и пустые графы, где нет никаких сведений о человеке. По мнению авторов, очень велика вероятность, что «смысловцы» использовали «легенды», разработанные в разведшколе, чтобы скрыть свою биографию. И, наконец, лихтенштейнские историки указывают на интернированных как на людей, носивших в основном военную форму. Но ведь среди личного состава 1-й РНА были и те, кто совершал марш в гражданской одежде. Куда они делись? Может, они были среди тех 1254 русских, прошедших 1 и 2 мая через пограничный пункт в Шаанвальде? Такую возможность нельзя исключать, так как в статье С. К. Каширина, посвященной истории 1-й РНА и «суворовского движения», встречается информация, что 30 апреля 1945 г., в Фельдкирхе, армия Смысловского насчитывала около 1000 человек [621].

Среди интернированных были люди разных национальностей: 322 русских, 4 белоруса, 118 украинцев, 4 казака, 6 татар, 3 армянина, 3 чуваша, 1 чеченец, 1 коми, 1 таджик, 1 лезгин, 1 турок, 2 узбека, 2 калмыка, 1 мордвин, 1 башкир, 1 мариец, 20 немцев, 1 британец, 1 швейцарец и 2 поляка. Большинство чинов 1-й РНА являлись в прошлом советскими гражданами, и только незначительную часть составляли старые эмигранты (подданные Германии, Польши, Югославии, Румынии, Латвии и Эстонии, а также лица, не имевшие гражданства). Рядовой и унтер-офицерский состав был первоначально размещен в двух школах: в Шелленберге (около 250 человек) и Руггелле (168 человек). Для генерала и офицеров выделили гостиницу «Вальдек» в Гамприне. Женщин с детьми разместили в общине городка Маурен и в гостинице «Корона» в Шелленберге (всего 29 человек) [622].

Прежде чем рядовой и офицерский состав получил возможность расположиться в школах и гостинице, ему пришлось расстаться с оружием и материально-техническим имуществом. Согласно одному из документов, «смысловцы» сдали 10 машин, в том числе несколько грузовых и бронетранспортер, 1 мотоцикл, 17 велосипедов, 6 лошадей с повозками, 235 винтовок разной модификации, 14 карабинов, 9 автоматов (немецкого и советского производства), 42 пулемета MG-42, 75 пистолетов и револьверов, 1 саблю, 8 противогазов, 6 касок, 23 ручные гранаты, знамя и боеприпасы различного калибра. Именно такая информация зафиксирована в бумагах юридического агента Освальда Бюлера от 18 марта 1946 г. [623]

Столь незначительные данные по вооружению и материально-техническому обеспечению армии Смысловского вполне объяснимы. Во время марша в Лихтенштейн 1-й РНА, по подсчетам авторов, потеряла около 2000 человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести (в это же число входят и те военнослужащие, которые убыли на выполнение разведывательных задач). Немало единиц военной техники пришлось бросить на дорогах Баварии, поскольку заниматься ее ремонтом и восстановлением не было никакой возможности. Перед тем как войти в княжество, часть «смысловцев», накануне проинструктированная офицерами, освобождалась от снаряжения, оружия и неисправного автотранспорта. По словам жителя села Нойфельс Эрнста Майера, вдоль дороги, ведущий из села в сторону границы с Лихтенштейном, валялись предметы солдатской экипировки. В лесу рядом с селом также было оставлено много вещей и брошена машина, которую один из находчивых жителей пригнал к дому Майера [624].

Переход в Лихтенштейн для 1-й РНА завершился в целом удачно, хотя огромные потери среди личного состава, неизвестное будущее продолжали тяготеть над всеми, кому посчастливилось оказаться в этом крохотном европейском государстве. 3 мая 1945 г. Г. Симон-Томин записал в своем дневнике: «Это историческая дата! После небольшого, невероятно трудного ночного марша через горный хребет Альп мы перешли швейцарскую границу и очутились в княжестве Лихтенштейн. Сдача оружия. Расквартированы в школе ближайшего к границе селения[Шелленберг. — Примеч. авт.]. Пока что отношение властей отличное, заботливое…» [625].

На некоторое время напряжение, одолевавшее солдат и офицеров Смысловского, отступило на задний план. 6 мая 1945 г. личный состав праздновал Пасху. «В 3 часа дня приезжал командующий, — отмечал Симон-Томин, — поздравил всех и офицеров угостил водкой. Обнадежил, что все будет благополучно» [626].