Особый отдел и тринадцатый опыт

– Я готовлю большую статью о современном состоянии квантовой механики, – сказала Людочка, не успевая следить за манёврами боксёров. – Вас называют одним из авторитетнейших специалистов в этой области. Попробуйте дать краткое определение квантовой механики. Желательно доступное пониманию широкой публики.

– Это особый вид научного шарлатанства, позволяющий подогнать решения под уже готовые ответы, полученные экспериментальным путем… – Улучив удобный момент, Мечеев хорошенько врезал противнику по физиономии. – Диалог не с природой, как это было принято в классической физике, а со своим собственным изощрённым умом. Любимая забава высоколобых шизофреников.

Бой на некоторое время приостановился. Соперник Мечеева, который на деле оказался всего лишь наёмным спарринг-партнёром, стянул с лица эластичную маску, похоже, изображавшую какого-то вполне конкретного человека, и, сойдя с ринга, стал торопливо переодеваться. Людочка не преминула воспользоваться передышкой.

– Почему же так резко? – спросила она, имея в виду, конечно же, не удары, а слова Мечеева. – Ведь в своё время вы отдали квантовой механике немало сил и энергии.

– Было, – сказал он, утирая лицо перчаткой. – С кем не случается ошибок… Жизнь и наука – совершенно разные вещи. Я выбрал жизнь. Нормальную жизнь.

– Попросту говоря, предпочли мирские соблазны схиме творчества? – Дабы вызвать Мечеева на откровенность, Людочка решила слегка уязвить его.

– Похоже, вы знакомы с господином Саблиным, – молвил тот, энергично растирая скулы.

– Верно, – кивнула Людочка. – Как вы догадались?

– Узнаю его лексикончик. Схима, аскеза, благородная цель…

– И ещё великая сказка, – добавила Людочка. – А вы с ним не согласны?

– Это вопрос для интервью?

– Нет, просто любопытно.

– Есть такое понятие: разговор для бедных. Все разговоры Саблина – для бедных. Для бедных дураков.

– Но ведь сам Саблин не похож на дурака, – возразила Людочка, впрочем, не совсем уверенно.

– Так называемое научное мышление редко соответствует общепринятым представлениям об уме. Большинство гениев в личной жизни были клиническими идиотами, мистиками и неврастениками. Примеров тому тьма.

Слова Мечеева почти полностью совпадали с категорическим высказыванием институтской технички, и Людочка, сдержав улыбку, произнесла:

– Это надо понимать так, что вы сейчас бесконечно далеки от науки?

– Какое-то странное у вас получается интервью. – Мечеев в упор уставился на неё светлыми глазами акулы-людоеда.

– Обстановка, знаете ли, способствует. – Людочка спокойно выдержала его тяжёлый взгляд. – Странное место порождает странные вопросы.

Тем временем спарринг-партнёр Мечеева вернулся на ринг. Сейчас он был одет в синий мундир с нарукавными нашивками, а новая маска смутно напоминала Людочке какое-то знакомое лицо.

– Кто это? – спросила она.

– Начальник департамента налоговых расследований, – ответил Мечеев, уже принявший боевую стойку.

– А кто был раньше?

– Главный аукционер конкурирующего банка. Как видите, в нашем клубе полезное совмещается с приятным. Поддерживаешь физическую форму, а заодно снимаешь стресс.

– Противников надо заказывать заранее?

– Смотря кого. Тут как в ресторане. Есть дежурные блюда – Ельцин, Чубайс, Зюганов, Буш, Киркоров. Ну а остальных, конечно, приходится заказывать… Смешно сказать, но однажды я отколотил здесь даже собственную жену.

Соперники с новыми силами бросились друг на друга, и у фальшивого налоговика сразу затрещала челюсть. Похоже, это доставило Мечееву ни с чем не сравнимое удовольствие.

На сей раз схватка закончилась довольно быстро. Спарринг-партнёр хотя и всячески потакал своему высокопоставленному противнику, но в одной из контратак не сдержался и как бы нечаянно ткнул Мечеева кулаком под ложечку. Тот, болезненно ёкнув всем нутром, рухнул на ринг.

Пришлось Людочке поспешить к нему на помощь. Вдвоем со спарринг-партнёром, оказавшимся безусым пареньком калмыцкой наружности, они поставили Мечеева на ноги и кое-как вывели в соседнее помещение, представлявшее собой некий гибрид бара, массажного кабинета и душевой.

Здесь расслаблялись члены клуба – все мужского пола и все абсолютно голые. Зато красотки, делавшие им массаж, обрабатывавшие свежие ссадины и подававшие прохладительные напитки, были облачены в строгую униформу, сквозь которую их прелести хоть и выпирали, но не просматривались.

Людочка уже хотела махнуть на расследование рукой и податься назад, но Мечеев, которого в этот момент укладывали на массажный стол, слабым голосом произнёс:

– Задавайте свои вопросы. Минут пятнадцать у вас ещё есть.

Стараясь не смотреть на распаренных единоборством и горячим душем мужчин, без зазрения совести демонстрировавших свои детородные органы – крошечные, средненькие, крупные и преогромные, словно батоны варёной колбасы, – Людочка спросила:

– Как вы считаете, способен ли учёный, к примеру, занимающийся квантовой механикой, стать на путь террора?

Реакция на эти слова могла последовать самая разная, и Людочка, между нами говоря, изрядно рисковала, но Мечеев даже бровью не повёл.