Особый отдел и тринадцатый опыт

— Мне кажется, что ключевой фигурой в расследовании является этот самый Гладиатор, — заявила она. — Сначала я решила, что это мелкий неврастеник, пытающийся примазаться к громкому происшествию, но то, что ему известно точное количество взрывов, меняет дело. Ведь до самого последнего времени этой информацией не располагала даже ФСБ.

— Совершенно верно, — закивал Кондаков. — Любопытный типчик. Образованный, а впутался в такую скверную историю. Хотелось бы знать, каким путём он намерен предъявить свои требования.

— Скорее всего, опять пришлёт письмо в газету, — промолвил Горемыкин. — Или вступит в прямую переписку с правоохранительными органами.

— Метод, надо сказать, устаревший.

— Зато верный. Засечь автора практически невозможно. Ни телефон, ни Интернет анонимности не гарантирует.

— Интересная получается картина. — Людочка обвела всех присутствующих вопрошающим взглядом. — Неизвестный преступник производит четыре взрыва подряд, причём в соседних государствах, имеющих существенные взаимные претензии, что исключает политическую или националистическую подоплёку. После четвертого взрыва он внезапно объявляет о своем авторстве, сыплет необоснованными угрозами, однако никаких требований по-прежнему не выдвигает. Почему?

— Убедительными оказались лишь результаты четвёртого взрыва, — сказал Ваня, поглаживая себя по карману, где лежали сигареты. — Вот он и нарисовался на радостях. А требования будут соответствовать эффекту, произведённому пятым или шестым взрывом. Чем больше кровушки прольётся, тем выше станет цена.

— У меня другое мнение, — вновь осмелел Цимбаларь. — Пока взрывы происходили на чужой территории или вблизи границы, Гладиатор молчал, дабы зря не подставляться. Ведь пограничники могли устроить поголовный шмон. А теперь он вырвался на оперативный простор… Что касается требований, то их, возможно, вообще не будет. Его цель не нажиться, а посеять панику.

Своё предположение выдвинул и Кондаков:

— Неизвестный преступник в равной степени ненавидит и Россию, и Украину. Как он ещё Белоруссию не тронул… И никакой это не Гладиатор, а замаскировавшийся прихвостень Дяди Сэма. Поэтому и след его надо искать во вполне определённых сферах.

— Расцениваю это заявление как отрыжку «холодной войны», на которой вы не только потеряли подштанники, но и получили немалое количество душевных и физических травм. — Горемыкин вновь посуровел лицом. — Впредь попрошу высказываться только по существу обсуждаемого вопроса.

— Кстати, а откуда было отправлено письмо? — поинтересовалась Людочка.

— Из почтового ящика, находящегося на территории Ленинградского вокзала, — ответил Горемыкин.

— Оригинал остался в ФСБ?

— Естественно. Но ксерокопия имеется и у нас. Даже цветная. — Горемыкин покосился сначала на напольные часы, показывавшие глубокую ночь, а потом на свой ручной хронометр. — Через пятьдесят пять минут вы получите её вместе с другими документами, касающимися расследуемого дела. Что ещё?

— Меня настораживает тот факт, что взрывам, по крайней мере двум последним, предшествовали явления, как бы и не связанные с деятельностью человека, — произнёс Ваня. — Фосфорическое сияние, оптические иллюзии… Такая картина обычно предваряет природные катастрофы. Землетрясения, например.

— Если бы я знал ответы на эти вопросы, то вполне обошёлся бы без вашей помощи. — Горемыкин щелчком сбил со стола невидимую соринку. — Не хочу никого пугать, но порученное вам дело состоит из целой череды загадок, которые придётся решать по ходу расследования. Только не позволяйте увлечь себя на ложный путь.

— Хорошо бы побыстрее поймать Гладиатора, — Мечтательно произнёс Кондаков. — Тогда все рутинные Хлопоты отпадут сами собой… А ведь он, чую, где-то рядом.

— Может быть, — с сомнением произнёс Горемыкин. — Хотя я совсем не уверен, что это реальное лицо. Возможно, речь идёт о коллективном псевдониме, а возможно, нас просто водят за нос.

— Что могло послужить причиной мощного электромагнитного импульса, про который вы недавно упоминали? — поинтересовался Цимбаларь. — Я к тому, что давно ходят слухи о создании секретного оружия, работающего на этом принципе.

— Электромагнитные бомбы уже поступили на вооружение как у нас, так и за рубежом, но характер их действия совершенно иной. А если говорить о природных факторах, то такое могло бы произойти в случае прорыва вещества земного ядра к поверхности, вероятность чего практически равна нулю… По-моему, вы ищете причину взрывов совсем не там. Эта причина кроется в извращённом человеческом сознании. — Горемыкин постучал пальцем по собственной голове.

— Совершенно верно! — подтвердил Кондаков. — Помню, в тысяча девятьсот семьдесят первом году было со мной одно происшествие…

— Оно имеет отношение к делу? — перебил его Горемыкин.

— Я бы не сказал. Но случай поучительный.

— Тогда оставьте его до следующего раза.

— Конечно, конечно, — не стал упираться Кондаков. — В общем-то направление расследования понятно. Только уж больно сил маловато. Эпизодов в деле немерено, а нас всего четверо.