Особый отдел и пепел ковчега

Лишь только в знакомом окне вновь вспыхнул свет и гости, взявшиеся неизвестно откуда, стали рассаживаться, лилипут навёл на цель остронаправленный микрофон, внешне похожий на старомодный жестяной абажур. Однако все попытки уловить хотя бы одно прозвучавшее в квартире слово оказались тщетными, и Ваня уже стал подозревать, что капризный прибор вышел из строя. Но стоило навести микрофон на первое попавшееся постороннее окно, как в наушниках раздался бурный семейный скандал, в ходе которого жена обвиняла мужа сразу и в разврате и в импотенции.

Ваня по мобильнику сообщил о своих проблемах Цимбаларю, и тот, не задумываясь, ответил, что окна «катрана», скорее всего, снабжены специальными стеклопакетами, не пропускавшими наружу ни единого звука (в точности такие же недавно установили на всех этажах особого отдела).

В заключение Цимбаларь осведомился:

– Все каталы собрались?

– Ага, – подтвердил Ваня. – И даже расселись в прежнем порядке. Учти, на столе возле Пляжника лежит какой-то массивный предмет, похожий на пистолет.

– Учту, – зловещим тоном пообещал Цимбаларь. – А ты не забывай снимать все наши действия на видеокамеру.

Без всякого труда одолев кодовый замок, они проникли в подъезд и почти бесшумно (если не считать пыхтения Кондакова) поднялись на лестничную площадку верхнего этажа. Применять в таких операциях лифт категорически возбранялось, поскольку его шум мог выдать опергруппу с головой.

Цимбаларь стал с ходу совать в замочную скважину свои лучшие отмычки, но это было то же самое, что смертному посягать на девственность валькирии или верблюду пытаться пролезть сквозь игольное ушко. Фраза: «Уж очень тут хитроумный замок стоит!» – означала, что основной вариант вторжения в квартиру потерпел фиаско.

– Ну что же, они сами виноваты. – В устах Кондакова эти слова прозвучали как приговор.

В замочную скважину он напихал какого-то вещества, похожего на жвачку, и туда же воткнул тоненький стерженёк, от которого на лестничную площадку нижнего этажа тянулись два провода. Взрывную машинку заменял выключатель от торшера и обыкновенная батарейка.

– Ты обещал, что всё будет сделано аккуратно, – напомнил Цимбаларь.

– Не аккуратно, а ювелирно, – ответил Кондаков, заканчивая последние приготовления к взрыву. – Таким способом я когда-то вскрывал сейфы в резиденции принца Нородома Сианука. А там хранились драгоценные камни стоимостью в миллионы долларов. И ни один из них не пострадал.

– Ну тогда приготовимся. – Цимбаларь натянул на лицо маску. – Людка возьмет на себя старуху, а мы мужиков. Действовать жёстко, но в рамках закона.

– Поучи цыгана коней красть, – замыкая взрывную цепь, буркнул Кондаков.

Ювелирной работы, конечно же, не получилось. Более того, не получилось вообще ничего. Сколько Кондаков ни щёлкал выключателем, сколько ни зачищал контакты, а результат был один – чепуха на постном масле.

– Кина не будет, – с расстановкой произнёс Цимбаларь. – Кинщик от старости забыл, куда заправляется киноплёнка.

– Наверное, батарейка села, – резюмировал оконфузившийся Кондаков. – Или взрывчатка отсырела.

Тут наверху что-то лязгнуло и заминированная дверь распахнулась сама – распахнулась ровно настолько, чтобы выпустить наружу белую пушистую кошечку.

– Вперёд! – Увлекая за собой товарищей, Цимбаларь рванулся к двери, которая должна была вот-вот захлопнуться.

– Ноги вытирайте! – успела пискнуть старушка, оттеснённая Людочкой на кухню.

Выставив вперёд пистолеты, Цимбаларь и Кондаков проскочили узкую, как пенал, прихожую и влетели в ярко освещённую гостиную, где четверо мужчин как ни в чём не бывало продолжали шлёпать картами о зеленый плюш скатерти.

Лицо игрока, сидевшего спиной к окну, и в самом деле было наполовину скрыто массивными солнцезащитными очками, но рядом с ним лежал отнюдь не пистолет, а пухлый бумажник, сделанный из чёрной кожи. Человек с волевой внешностью, оказавшийся к опергруппе ближе всех, оглянулся через плечо, но не со страхом, а скорее с любопытством. Двое других игроков проявили к незваным гостям ещё меньше интереса. Тот, который находился справа от окна и в данный момент держал в руках трефового туза, был удивительно похож на полковника Горемыкина.

Заранее приготовленная фраза: «Руки вверх!» – всё же сорвалась с губ Цимбаларя, но прозвучала как-то неубедительно.

– Вы бы оружие опустили, – посоветовал человек, чьё тождество с Горемыкиным уже не вызывало сомнений. – Так и до беды недалеко.

– Слушаюсь. – Цимбаларь беспрекословно исполнил приказание своего непосредственного начальника.

– Явившись сюда, вы забыли представиться, но по голосу я, кажется, узнаю майора Цимбаларя. – Оставив игру, Горемыкин всё своё внимание сосредоточил на оперативниках, ощущавших себя как тот волк из басни, который вместо овчарни попал на псарню.

– Так точно, – вынужден был признаться Цимбаларь.

– Какие же ветры занесли вас сюда? – поинтересовался Горемыкин. – Только не говорите, что хотели поздравить меня с юбилеем особого отдела или с международным днём стандартизации.