Особый отдел

– Да как у тебя только язык поворачивается сказать такое! – возмутился Цимбаларь. – Мы ведь, как говорится в рекламе, одна команда… Давайте лучше включим телевизор. Сейчас новости должны начаться. Узнаем, как там наш… гм-м… крестник поживает.

Этим предложением он хотел замять малоприятный разговор, но Людочка продолжала подозрительно коситься то на одного, то на другого мужчину. Цимбаларь, не реагируя на её испытующие взгляды, сохранял постное выражение лица.

Буквально через несколько минут выяснилось, что президент отбыл в очередной отпуск на Алтай, где для него уже был приготовлен охотничий домик.

– Вот те на! – ахнул Кондаков. – Раньше он всё больше к морю ездил, подводным плаванием заниматься, а теперь на охоту в тайгу подался. С чего бы это вдруг?

– С годами интересы у людей меняются, – сказала Людочка. – Раньше вы пили водку, а сейчас перешли на кефир.

– Для этого есть объективные причины. Но смена акваланга на ружьё противоречит здравому смыслу.

– Зато можно с уверенностью сказать, что он не агент американского империализма, – Цимбаларь прервал своё затянувшееся молчание. – Тот бы поехал в калмыцкие степи, крутить быкам рога и укрощать мустангов.

– А вообще говоря, ситуация странная, – заметила Людочка, до недавнего времени относившаяся к политике совершенно равнодушно. – Президент в отпуске, глава правительства на какой-то конференции в Брюсселе, спикер парламента заболел, полковник Горемыкин удалился в Непал. Кто же в случае необходимости будет отстаивать государственные интересы?

– Не волнуйся! – на полном серьёзе заявил Кондаков. – Пока мы с тобой на боевом посту, страна может спать спокойно… Ну ладно, вы тут поворкуйте, а моё место в прихожей. Подремлю вполглаза на коврике, как сторожевой пёс. Спокойной ночи.

– Хотелось бы надеяться! – хором ответили Цимбаларь и Людочка.

– Ты бы навестил эту девицу, – сказала Людочка, когда они остались на кухне одни. – Что-то она мне доверия не внушает. Из неё сотрудник секретного института, как из меня шахтёр. И где ты только откопал это сокровище…

– Никуда она не денется, – отмахнулся Цимбаларь. – С седьмого этажа не сбежишь. Ведь в спальне даже балкона нет. Пусть пока изучает путеводитель по городу Сызрань. Авось пригодится.

– Существа, подобные ей, наверное, и по карнизам ходить умеют… Ведьма, одним словом.

– Не надо на неё зря наговаривать. Она и так человек несчастный. Говорят, что иногда паук может запутаться в своей собственной паутине. Вот так и она со своим даром…

– Возьми её на воспитание, – не скрывая иронии, посоветовала Людочка.

– Да меня ещё самого воспитывать надо… Но ты всё же с Валькой будь поласковее. Нам без неё не обойтись.

– Ещё посмотрим, как она поведёт себя в момент операции!

– Я с неё и сейчас глаз не спускаю.

– Это заметно, – фыркнула Людочка.

Внезапно в прихожей затрезвонил телефон, ничем не напоминавший о себе уже часа три.

Сдержанно ругнувшись, Кондаков покинул своё сиротское ложе и взял трубку. Цимбаларь и Людочка обступили его.

– Алё, – Кондаков подул в микрофон. – Молчат… Алё, алё! Резиденция чародейки Софии слушает.

– А ты кто такой? – тонкий, не совсем трезвый голос, раздавшийся в трубке, нельзя было безоговорочно отнести ни к мужскому, ни к женскому.

– Дворецкий, – с достоинством ответил Кондаков.

– Позови хозяйку.

– Она уже спит.

– Разбуди. Дело есть… На миллион.

– К сожалению, это невозможно. Во сне госпожа София общается с духами.

– Коз-зёл! – трубку бросили.

– Вот и поговорили. – Кондаков пожал плечами. – Ну и бескультурный пошёл народ! Прямо хунвэйбины какие-то.

– Это случайно не Гобашвили? – поинтересовался Цимбаларь.

– Вряд ли. Он мужик матёрый, а это сопляк какой-то. Засечь бы, откуда звонили, да неохота лишнюю суету поднимать…

Маскировки ради в квартире потушили весь верхний свет. Людочка устроилась на диванчике в гостиной, а Цимбаларь бодрствовал, прислушиваясь не только к грохоту поднимающегося лифта, но и к каждому шороху за дверью. Да и за улицей надо было следить, благо окно кухни выходило на ту же сторону, что и подъезд.

Уже в самую глухую предрассветную пору, когда, казалось, в окружающем мире всё утихло, включая птиц снаружи и тараканов внутри, мобильник Цимбаларя, задействованный только для служебных нужд, бодро грянул «Калинку». Это мог быть только Ваня Коршун или, в крайнем случае, дежурный по отделу.

– Привет, – вкрадчиво произнёс неугомонный лилипут. – Надеюсь, утро доброе?

– Более или менее… А почему ты шёпотом?

– Сижу в мусорном баке. Боюсь спугнуть бродячих котов.

– Какая нужда тебя в этот бак загнала?

– Оперативная… Я всё-таки отыскал берлогу Гобы. Она сейчас передо мной как на ладони.

– Поздравляю… Что там сейчас происходит?

– Суета сует. Ночью во всех окнах свет горел. «Мерседес» стоит в полной боевой готовности. Шляются какие-то подозрительные типы. Похоже, бригада Гобы собирается на дело. Может, вызвать омоновцев?

– Что толку? Начнётся пальба, и Гоба, как всегда, сбежит… Мы его сегодня сами возьмём. Ты только не забудь звякнуть, когда «Мерседес» отъедет.

– Постараюсь, если от вони не подохну… Ах, сволочи, достали-таки!