Особый отдел

– Ты зачем в дом попёр? – мрачно осведомился Удушьев. – Почему на мой свист не откликался?

– А разве ты свистел? – искренне удивился Ваня, память которого, затуманенная возлияниями и треволнениями, иногда давала сбой.

– Ещё как! И щеглом, и скворцом, и ментом…

Ничего больше Удушьев сказать не успел. Хлопнувший сзади негромкий, но отчётливый выстрел мгновенно стёр с его физиономии все признаки жизни – глаза, сверкнув белками, закатились, челюсть отвисла, из ушей и носа хлынула кровь. Рухнувшее внутрь санузла массивное тело почти целиком заполнило его ничтожное пространство.

В последний момент Ваня успел заметить лицо, мелькнувшее в дверном проёме, – старческое лицо, украшенное бородавками, скукоженное временем и перекошенное гримасой брезгливости.

Мгновением позже Ваня услышал его скрипучий голос:

– Недоумки! Всё самому приходится делать… Что с ним?

– Наверное, челюсть сломана, – подвывающим голоском ответила Лайка.

– Уходить надо, – сказал старик. – Выследили, паскуды! Теперь покоя все одно не будет.

– Уходить? – ахнула Лайка. – Навсегда?

– До лучших времён. Возьми только самое ценное – деньги, документы.

– А как же папа?

– По дороге заскочим к знакомому хирургу… Поторапливайся!

– Что с коротышкой делать?

– Пусть валяется себе в ванной. Сам от холода загнётся.

– Кричать начнёт.

– Долго не покричит. Надо только все двери поплотнее закрыть.

Журчала вода, наполнявшая ванну. Из простреленного затылка Удушьева продолжала изливаться кровь. Жалобно стонал изувеченный папочка. Старик и Лайка паковали в гостиной чемоданы. В ближайшем будущем Ваню не ожидало ничего хорошего.

– И всё же мне повезло, – сказал он, обращаясь то ли к себе самому, то ли к своему ангелу-хранителю. – Могли ведь утопить в нужнике, а топят в эмалированной ванне…

Глава 14 Интим на батарейках

Вопреки ожиданиям, Маузер дал о себе знать через день после начала гонений на коллекционеров-оружейников. К своему любимому детищу он относился столь трепетно, что любую опасность, грозившую ему хотя бы косвенно, воспринимал как вселенскую катастрофу.

Созвонившись с Цимбаларем, он понёс какую-то маловразумительную лабуду, моля о немедленной помощи и обещая всяческое содействие в дальнейшем.

На этот вопль страдающей души Цимбаларь холодно ответил:

– Вы наши условия знаете. Менять их я не вправе. Поэтому зря сюда не трезвоньте.

Однако поздно вечером Маузер опять вышел на связь и уже более сдержанным тоном попросил о личной встрече, всячески намекая, что она будет полезна для обеих сторон.

Лёгкий на подъем Цимбаларь мог, конечно же, поехать к нему хоть сейчас, но такая поспешность обязательно зародила бы у Маузера превратные представления о значимости собственной персоны. Чрезмерное внимание к партнёру помогает только в любви, но отнюдь не в деловых отношениях.

Место встречи назначил Маузер, а время – Цимбаларь. Напоследок мнительный коллекционер попросил:

– Пообещайся, что всё закончится хорошо, иначе я сегодня не усну.

– А вы можете пообещать, что благодаря вашим хлопотам наша проблема успешно разрешится?

– Нет, – после некоторого молчания выдавил Маузер.

– То же самое отвечу вам и я. А чтобы уснуть, выпейте двести граммов водки. Желательно добавить в стакан тридцать капель валерьянки. Залпом и без закуски.

Даже выбор места встречи, сделанный Маузером, ещё раз подтверждал мысль о том, что фанатичное следование какой-нибудь одной идее весьма способствует размножению в голове тараканов. Нормальные люди могли оказаться здесь только по служебной необходимости или с большого бодуна, когда отравленное алкоголем сознание теряет все выработанные годами пространственно-временные ориентиры.

По обеим сторонам пустынной улицы возвышались краснокирпичные заборы, а за ними дымили предприятия, построенные, наверное, одновременно с Прохоровской трёхгорной мануфактурой, недавно отпраздновавшей свой двухвековой юбилей.

Весь этот шумный и грязный промышленный район, уместный в черте столичного города не больше, чем чирей на заднице стриптизёрши, предназначался на снос, о чём свидетельствовали огромные рекламные щиты, предлагавшие всем приобретать квартиры, существующие пока лишь на бумаге. Ну а пока суд да дело, давно отслужившие свой срок заводы продолжали грохотать, лязгать и выбрасывать в атмосферу всякую газообразную гадость.

Несмотря на то, что по всему городу уже который день стояла ясная погода, здесь моросил унылый нескончаемый дождь, имевший, как и многое другое вокруг, ржавый оттенок. Нашим партнёрам, не позаботившимся о зонтиках, пришлось укрыться под навесом автобусной остановки, поскольку деревья здесь не росли, а общественные здания отсутствовали.

Маузер выглядел неважно. Цимбаларь, впрочем, тоже. Неодобрительно косясь по сторонам, он сказал:

– Ну и местечко вы подобрали! С чего бы это?

– Скоро узнаете… – буркнул в ответ Маузер.

– А что вы такой хмурый? Переборщили со снотворным?

– Немного, – признался Цимбаларь. – Двести грамм очень уж неопределённая доза. Я ведь не привык мензуркой пользоваться. Рюмка за рюмкой – и пол-литра нет.