Особый контроль

С платформы плюнуло вслед громадным языком прозрачно-синего пламени, в лесу ухнуло, и всех накрыла волна грохота, словно где-то рушились скалы. Грохот удалился и стих.

— Повезло! — с облегчением сказал Владриг, пряча «универсал».

— А что там загрохотало? — пробормотал Бруно. — Маунт столкнулся со скалой?

— Нет, это его крик.

Десантники переглянулись. С другой стороны поляны к ним бежали Романенко и члены его группы.

— Кто командовал стрельбой? — медленно проговорил Богданов.

Все разговоры смолкли.

— Я, конечно, — раздался в наушниках голос Моммы. — Надо же было его отогнать. Только плазмопушки они и боятся, в следующий раз берите ее с собой сами.

— Вы слышали крик? — сердито спросил Лихолетов.

— Слышал. — В голосе начальника экспедиции прозвучало удивление. — Ну и что?

— Ничего особенного, но нет крика без боли! Понимаете?

Богданов предупреждающе сжал локоть врача, и тот умолк. Момма не отвечал. Филипп представил его жесткое усмехающееся лицо и поморщился: начальника экспедиции мало трогали эмоции окружающих.

— Слава, — сказал тихо Богданов, перейдя на другую волну. — Возьми Януша и Романенко и пройдись с ними по маршруту до ближайшей остановки планетологов, поищи «зеркала», поговори с разведчиками. Связь будем держать на этой же волне через каждые два часа. В конфликты с живностью не вступать, оборона в случае нужды — пассивная.

— Есть, — лаконично отозвался Томах.

— Куда это они? — спросил Владриг, провожая глазами танк. — Опасно же?

Никто ему не ответил.

Вечером к исходу третьих суток пребывания на планете группа безопасников собралась в кают-компании базы, негромко делясь впечатлениями прошедшего дня. Томах с Микульским и Романенко вернулись поздно, их каждодневные таинственные отлучки интересовали многих, но по лицам невозможно было судить о результатах рейдов, а спрашивать, куда они ездят, у десантников было не принято. В этот вечер они имели короткий разговор с Богдановым, после чего уселись в уголке рядом с Филиппом, рассеянно прислушиваясь к голосам товарищей.

— Как там дела с пропавшей группой? — спросил Томах Филиппа, вырабатывающего привычку к немногословию.

— Нашлась перед вашим приездом. Их завалило в одной из пещер, с трудом пробились на поверхность.

— Нашли кого-нибудь?

— Новый вид животных, нечто вроде двулапых кротов.

— Нападений не было?

— Не интересовался.

Станислав расслабленно шевельнул рукой.

— Напрасно. Если бы интересовался, набрел бы на интересный парадокс.

В помещение, широко шагая, вошел прямой, холодно-официальный Момма. Остановившись возле Богданова, сдерживаясь, сказал:

— Кто вам дал право снимать энергозавесу вокруг базы ночью?

В кают-компании установилась тишина.

Богданов с недоумением посмотрел на начальника экспедиции.

— Разве я вас не предупредил? Простите, я, кажется, о своем решении сообщил Зотову. По-моему, нет смысла постоянно включать защиту в ночное время. Над базой висит аэросторож, он подаст сигнал тревоги, если появится опасность. К тому же выяснились некоторые любопытные обстоятельства, мне необходимо было их проверить.

— Меня не интересуют обстоятельства, не относящиеся к компетенции начальника экспедиции. За безопасность экспедиции отвечаю я, и ваши аргументы… — Момма поискал слово, не нашел и закончил: — Впредь попрошу решения, направленные на изменение статуса базы или внутреннего распорядка, согласовывать со мной.

Богданов молча вынул из кармана куртки оранжевый прямоугольник.

— Посмотрите, это мой сертификат официала УАСС, там написано, что я могу, а что нет.

Момма поиграл желваками, метнул холодное пламя взгляда на лица насторожившихся десантников и работников экспедиции, делавших вид, что они заняты обсуждением насущных проблем.

— Ваши полномочия не могут распространяться на организацию работы экспедиций Даль-разведки. Здесь командую я, и только я имею право отменять собственные распоряжения.

— Сбавьте свой тон. Я вас предупреждал, что мы будем экспериментировать, искать новые способы охраны базы, но вы пропустили мои слова мимо ушей. Ваши распоряжения я не отменял, защита выключалась по ночам в порядке, предусмотренном первоначальной программой, и ничего за это время не случилось. А единоначалие руководителя экспедиции распространяется до известных пределов. Я не был готов к сегодняшнему разговору, но, коль уж вы начали, слушайте. Право выносить решения, направленные, кстати, не только на соблюдение режима работы и необходимой степени безопасности, но и на выполнение норм экоэтики, имеют и ваши заместители. Почему же ни одно из требований заместителя по экоэтике Дария не только не записано в журнал распоряжений, но и вообще не выполняется? Почему Дарий, место которого здесь, на поверхности планеты, находится на борту корабля? И, наконец, последнее: почему вами поощряется конфликтная ситуация экспедиции с животным миром Триаса?

Момма сжал губы так, что они превратились в линию.