Особый контроль

– А это и есть вербовка. Удивительно, что ты помнишь смысл столь древнего термина. Наш шеф дал тебе очень лестную характеристику и просил меня провести «среди тебя» работу по выяснению твоего отношения к аварийно-спасательной службе вообще и к отделу безопасности в частности. Если серьезно, Керри предлагает тебе прикинуть свои возможности в поединке с Умником в режиме «один на один» и участвовать в операции «Наблюдатель», которую ты уже начал, будучи экспертом. Кстати, у меня ощущение, что операция эта небезопасна.

Филипп стал молча переодеваться в выданный сумматором моды костюм: обтягивающие бедра и прямые внизу брюки, белые у пояса и чернеющие к краям штанин, и обтягивающую тело рубашку, также белую у плеч и чернеющую к поясу.

– Я не понял, при чем тут Умник.

– Богданов работал с ним именно в режиме «один на один».

– Ясно. А если я не соглашусь?

– Согласишься, – ответил Томах уверенно. – Иначе я переквалифицируюсь в… управдомы не управдомы, но в конструкторы одежды точно.

Когг скользнул мимо исполинского «уха» антенны станции и воткнулся в одну из причальных ниш стыковочным узлом рядом с таким же полосатым шлюпом дежурной смены.

– Давно собираются установить на СПАСах метро, – буркнул Томах, отстегиваясь от кресла, – да все никак не соберутся. Вот и приходится колупаться на когге битых полчаса.

Он первым ступил на эстакаду, и движущаяся дорожка вынесла их в кольцевой коридор станции, опоясывающий ее «мозг» – зал управления и автоматики.

– У них как раз сейчас пересменка, – посмотрел на часы Томах, ступая бесшумно и мягко по матово-белому, словно фарфоровому, полу коридора. – Мы не помешаем. А стажироваться тебе все равно надо, не вздыхай.

Зал оказался не круглым и не таким уж большим, как ожидалось, судя по радиусу изгиба коридора; он был треугольным. Все три стены служили панорамными виомами, пульт управления помещался в тупом углу треугольника, и над ним была врезана в стены наклонная черная плита экрана пеленгатора с крестом визира по центру. У пульта стояли три кресла, два из них занимали старший дежурный смены и его помощник, третье было запасным.

При входе в зал слабо звякнул предупреждающий звонок, и мужчины у пульта, одетые в серо-голубые комбинезоны спасателей пространственной службы, оглянулись. Филипп с удивлением узнал в старшем смены… Леона Хрусталева, напарника по сборной! В свою очередь тот тоже удивился не меньше, только реагировал менее доброжелательно.

– Почему здесь посторонние? – с ударением на последнем слове спросил он.

– Ну-ну, я уже посторонний, – добродушно усмехнулся Томах, подходя к пульту. – Ребята, знакомьтесь, это Филипп Ромашин, конструктор, – он подмигнул Филиппу, – и кандидат в спасатели, стажер. У меня к вам просьба: пусть он тут послушает космос вместе с вами. Мешать не будет, парень дисциплинированный, идет?

– Я против, – возразил Хрусталев. – По инструкции во время дежурства в зале управления не должны находиться посторонние лица, даже если они спортсмены экстра-класса и кандидаты в спасатели.

Филипп вспыхнул: от Хрусталева таких слов он не ожидал.

– Вы что, знакомы? – Томах внимательно посмотрел на обоих.

– Мир слухом полнится, – нехотя произнес Леон.

– По сборной, – уточнил Филипп.

– Пусть остается, – вмешался помощник Хрусталева, красивый парень, видимо, уроженец Мексики. – Насколько помнится, программа стажировки включает в себя и работу на СПАСе. Меня зовут Рафаэль. – Он первым протянул руку и улыбнулся.

Хрусталев демонстративно отвернулся.

– Что вы не поделили? – шепнул Томах на ухо Филиппу. Тот пожал плечами, хотя и догадывался о причинах подобного к себе отношения товарища по сборной: Аларика… Филипп не раз встречал ее в обществе Хрусталева, и того не могла не насторожить его настойчивость…

– Ну и ладненько. – Томах посмотрел на часы. – Мне пора, время моего дежурства прошло, а вы заберете его на «материк» после смены.

Филипп, ощущая неловкость, и злость, и желание как-то помириться с Леоном, словно был виноват перед ним, сел в первое свободное кресло и принялся разглядывать панель перед собой.

– Берите эмкан, – подсказал ему улыбчивый Рафаэль. – На него сводятся каналы прослушивания всех диапазонов электромагнитного излучения и ТФ-спектра. Наша станция рассчитана в основном на ТФ-диапазон. Вообще-то космос слушают больше автоматы, интеллектроника на СПАСах мощная, но бывают ситуации, когда зов о помощи может выделить из шумов и запеленговать только человек. Ну, и управляем автоматикой тоже мы.

– Не отвлекайся, – буркнул Хрусталев, – не на лекции.

Филипп молча достал из ниши ажурную корону с тремя выводами светокабеля и подогнал по размеру головы.

– Проверка, – бросил Хрусталев, покосившись в его сторону.

Рафаэль ответил щелчком включения аппаратуры.