Особый контроль

Владриг подумал, вырвал танк из теснины реки и направил его в расщелину между стенами расколотого надвое непонятным катаклизмом холма. Однако вскоре раздался знакомый крик, и над танком мелькнул силуэт таинственной птицы.

— И-и-р-р-ра-з-з-зла-ш-ш-ш! — Словно визг раздираемого железа, скрип стекла и шипение выпускаемого пара.

Владриг резко затормозил.

— Попробуем ее сбить.

— Не надо, — тихо сказал Богданов. — Пусть кричит. Едем дальше. Далеко еще?

— Километров семь, но…

— Не обращайте внимания, потерпим. Станет невмоготу — попробуем отпугнуть, но это в крайнем случае.

Владриг пожал плечами и повиновался.

Сопровождаемые криками дьявольской птицы, от которых ныли зубы и сверлило в ушах, они направились в заросли леса, состоящего из странных толстых, изъеденных дырами и полых внутри деревьев. Светло-голубые у основания, деревья постепенно темнели с высотой и к вершинам, напоминавшим сжатые кулаки, становились черными. Пространство под ними было усеяно черными сморщенными плодами с метровыми колючками.

— Каштаны! — хмыкнул Лихолетов.

— Точно, — не оборачиваясь, сказал Владриг. — Мы их так и назвали: Castanea sativa Tnasus — каштаны Триаса.

Над танком снова пролетела птица-рок, заставив людей замолчать. Впереди открылась гладкая черная площадка, машина с ходу вылетела на ее середину, дернулась и… стала тонуть.

Владриг выругался сквозь зубы, подключил поле поддержки, танк с трудом выполз на край вязкой трясины.

— Асфальт, — пояснил провожатый в ответ на взгляды десантников. — Таких асфальтовых трубок в этом районе много. Район термально активен, иногда трубки выбиваются метановым паром под давлением, и получаются асфальтовые озера или “стадионы”.

Через полчаса выехали на обширную лысую поверхность, на которой кое-где торчали гибкие хлысты какого-то растения. Возле громад знакомых “мангров” Владриг остановил танк и недоуменно хмыкнул, оглядываясь.

Богданов шевельнулся в кресле.

— Приехали?

— Приехать-то приехали, только почему-то не видно “зеркал”.

— А разве здесь не работают ваши группы? — осведомился Томах.

— Конечно, нет. Это место старой базы, мы переехали отсюда неделю назад. Одно “зеркало” было врезано в ствол лабиринтопода, — Владриг показал на самое большое полое дерево, — а второе было мерцающим, то есть то появлялось на пустом месте, то исчезало. А сейчас — ничего…

— Завел, Иван Сусанин! И мы хороши: надо было сразу спросить, куда едем, только время потеряли.

— Но они были, честное слово! — Владриг порозовел под взглядами.

— Мы верим, — вздохнул Богданов. — Но дело в том, что “зеркала” появляются только там, где есть люди. Вы ушли отсюда, исчезли и они. Теперь “зеркала” наверняка появились возле базы, на новом месте, просто вы их там не искали. Придется возвращаться. А где работают ваши группы?

— В разных местах. На нашем материке работают три: биологическая и две планетологических. На плато Нежданного Спокойствия потерялись как раз биологи. А на другом материке четыре группы: атмосферники, океанологи, биологи и планетоморфологи. Все группы автономны, базируются на “Мастиффах”, имеют передвижные реакторы и инструментальные бункера. До ближайшей около семидесяти километров.

Богданов кивнул.

Танк развернулся и углубился в лес, пускаясь в обратную дорогу.

Через полтора часа вернулись к базе, объехали ее по периметру и обнаружили два “зеркала”. Одно пряталось на мощном стволе полого лабиринтопода, второе на противоположном конце пустыря расположилось в перистом кустарнике.

Момма только хмыкнул, выслушав сообщение, а его заместитель Зотов равнодушно порадовался случившемуся: вблизи лагеря работать было несравненно удобнее и безопаснее, чем вдали от него.

Десантники выгрузили аппаратуру и приступили к исследованию “зеркальных перевертышей”, разделившись на две группы.

К вечеру первого дня стало известно, что “зеркала” ничем не отличаются от своих предшественников на Шемали, вплоть до палиндром-эффекта. ТФ-трассеры дважды фиксировали эхо волновых передач: “зеркала” исправно передавали накопленную информацию неведомому Наблюдателю. Однако определить направление передач не удалось, не помогли ни разработанные специалистами техсектора методы ТФ-пеленгации, ни сверхчувствительные датчики направления.

Филипп работал в паре с Бруно на трассерах: оба одинаково хорошо разбирались в ТФ-аппаратуре, знали все ее сильные и слабые стороны. Остальные эксперты техсектора под началом Романенко занимались изучением физических свойств “зеркальных перевертышей”, спектральным распределением излучений и плотностей полей вблизи этих объектов и анализом свойств предметов, пропущенных через “зеркала”. Спокойная сдержанность безопасников, очевидно, понравилась Владригу, и он выбирал время помочь новым товарищам “и словом и делом”.

За все время работы вблизи базы не появился ни один маунт, только однажды выполз мимикрозавр, но тут же уковылял в чащу, словно устыдившись своего грозного вида.