Особый контроль

Ему надо было пересечь Татарский пролив и достичь Хабаровска, возле которого располагалась одна из немногих пока ТФ-станций Приморского края. Куттер успел покрыть примерно половину этого расстояния, когда на крохотной панели киб-водителя загорелся красный огонек и зажужжал сигнал предупреждения.

Томах нажал рычажок, в кабину аппарата ворвался чей-то недобрый голос:

— Борт-икс, высота двенадцать, скорость три единицы, вы нарушили режим воздушного сообщения! Немедленно покиньте чужой коридор! Борт-икс, высота двенадцать, скорость три единицы, немедленно покиньте чужой коридор! Ответьте по седьмому каналу “контрольному сто три”. Если через минуту не покинете транспортный коридор среднетоннажных линий, буду вынужден применить “красную завесу”.

“Это же мне, — догадался Томах. — Черт, совсем плохой стал, не предупредил никого…”

— “Контрольный сто три”, — быстро проговорил он в микрофон. — Я борт “сорок пять” Сахалинского ведомства УАСС, заместитель начальника отдела безопасности Томах. Освободите горизонт до Хабаровска, в опасности жизнь людей!

После трехсекундного молчания тот же голос, скорее суровый, чем недобрый, отозвался:

— Борт “сорок пять”, горизонт среднетоннажного транспорта на высоте двенадцать освобожден до Хабаровска. До таймфага триста два километра, дайте разворот на полтора градуса влево по курсу. Желаю удачи.

— Благодарю, — отрывисто бросил Станислав, не удивляясь прозорливости неведомого ему инспектора по транспорту.

До таймфага оставалось около шести минут полета…

В зале царила особая дежурная тишина, Филипп украдкой посмотрел на часы: оказывается, он просидел всего сорок минут, до конца дежурства оставалось еще шесть раз по столько. Что ж, придется “продолжать дежурство”, слушать, слушать и слушать мерное дыхание космоса, его вечное дыхание, рожденное возникновением и гибелью звезд, кипением галактик и квазаров, криками коллапсаров и бесплотным дождем реликтового излучения; и ждать в этом хаосе “звуков” иного склада — зова о помощи, и услышать, и понять, и определить — чей это зов и где находится зовущий…

Что тревожишь ты меня?
Что ты значишь, скучный шепот?
Укоризна или ропот
Мной утраченного дня?

— пришли на ум пушкинские строки. — Действительно, самое время спросить: что ты значишь, скучный шепот? Все спокойно в этом лучшем из миров, все тихо, техника безопасности соблюдается неукоснительно, автоматически, аварии исключаются тоже автоматически. В таком случае поэт задавал вопрос не зря и придется время дежурства включить в “ропот утраченного дня”. Если сидеть здесь минут пять-десять, то интересно даже, но не четыре же часа?

Внезапно Филипп уловил в общей звуковой каше, омывающей мозг, какой-то инородный звук, даже не звук — тень звука.

Тотчас же более опытные дежурные отреагировали на это каждый по-своему: Хрустал ее занялся автоматом пеленга, а Рафаэль дал сигнал тревоги по отсекам.

Из-под пульта прозвучал резкий гудок, затем голос автомата:

— Сигнал SOS! Квадрат Треугольника, координаты: плюс двадцать три градуса галактической долготы, минус девятнадцать галактической широты.

Станция напрягла все свои чудовищные “уши”, ориентируя их на определенный квадрат пространственной сферы, и усилия автомата не пропали даром: динамики донесли людям торопливый скрип — будто ножом по стеклу — передачи, адресованной только станциям СПАС, оснащенным самой чувствительной из той аппаратуры, что мог породить технический гений человечества в конце двадцать третьего века.

Рафаэль, спохватившись и заработав злой взгляд Хрусталева, подключил дешифратор.

— Говорит “Полюс”, антипротонная атака… говорит “Полюс”, антипротонная атака… говорит “Полюс”, антипротонная…

Передавал кибер, сомнения не было, и голос его постепенно слабел, пока не смолк совсем.

— Патруль, на старт! — сказал Хрусталев. — Сигнал SOS, квадрат Треугольника, радиант три секунды дуги. Обсерватория “Полюс”, антипронная атака. Люди, видимо, погибли, сигнал передает робот. Позаботьтесь о защите.

— Понял, стартую, — лаконично отозвался старший патруля.

— Откуда там антипротоны? — пробормотал Рафаэль.

— Спроси чего-нибудь полегче, — сказал Хрусталев с явным удовлетворением, что было совершенно неуместно в сложившейся ситуации, по мнению Филиппа. — Мы отработали все, что могли, остальное — дело патруля. Попадем в сводку отличившихся по Управлению, как ты думаешь?

Рафаэль уловил косой взгляд Филиппа и молча пожал плечами.

ГЛАВА 5 Цунами

Томах прибыл на базу одновременно с Богдановым, ничуть не удивившись этому. Лифт стремительно вынес их на верхний горизонт гигантского сооружения и выбросил у входа в зал оперативного управления и связи с секторами УАСС.