Особый агент

— ... ! Не хватало еще, чтобы всякая ... мной командовала! — злобно выругался он.

И в тот же момент испуганно захрипел, обнаружив себя высоко вздернутым за ворот крепкими руками полковника.

— Быстро проси у дамы прощения, скотина! — с ненавистью шипит Сид, легко держа тучного туземца, судорожно болтающего ногами, в полуметре над землей.

Похоже, его мало волнует осложнение дипломатических отношений. Хотя, если б беркут не поторопился, туземец непременно получил бы свою заслуженную плюху с другой стороны.

— Ппп... ппрошу простить! — полузадушено пыхтит абориген, закатывая выпученные глаза.

— Сид, отпусти его! — Умоляет испуганная Рамика.

— Так и быть, раз дамы просят! — Кровожадно тряхнув стражника, полковник разжал руки.

Что это так странно громыхнуло? И зазвенело, покатившись по камням двора? Рассматривая широко рассыпавшиеся вокруг рухнувшего аборигена монетки, начинаю понимать, что должность охранника в замке одна из самых прибыльных.

— Значит, нет советника?! — нехорошо ухмыляясь, процедил Сид, пиная блестящие квадратики.

И сделал вид, что собирается вновь ухватить туземца за шиворот. Тот шарахнулся, как от удара, ловко прополз несколько метров на коленях и, поднявшись, наконец, на ноги, прокричал издали, что немедля сходит и узнает, прибыл ли советник.

— Давно бы так! — презрительно фыркнул себе под нос Сид и брезгливо отряхнул руки.

— А с какой целью вы их покупали? — Вежливо интересуется сидящий за письменным столом советник, внимательно нас разглядывая.

— Так меня торговец не отпускал, пока не заплачу! — обиженно надув губы, жалуюсь я, так же бдительно изучая хозяина кабинета.

И убеждаюсь, что его мику находится на своем месте. На руке хозяина.

— Хотите заявить претензии? Торговца накажем, заставим извиниться и вернуть деньги! — Собеседник — сама корректность.

— Нет! — капризно мотаю головой. — Я уже к ним привыкла! И они меня полюбили! Хочу забрать их домой, на нашей планете таких нет!

— А если вам не удастся получить разрешение на ввоз? Не жаль будет усыплять?!

— Я дружу с главным биологом инопланетного зоопарка и уверена, что он с удовольствием примет этих животных! — Гордо выдаю заранее приготовленную фразу.

— А с какой вы планеты?

— С Деллии!

— Это кажется...

— Очень далеко отсюда!

— Я рад, что популярность Хилиона достигла Деллии! — с едва заметной ехидцей склонил голову советник.

— Дело вовсе не в популярности! — высокомерно ответил я. — Женщины моего племени могут путешествовать, только пока не пришла пора заводить семью! Потом я стану слишком занята для таких прогулок! Поэтому и путешествую сейчас, чтобы было потом, что рассказывать вечерами детям!

— Но ведь дети вырастают! — с холодной недоверчивостью глядит оппонент.

И что он, интересно, хочет добиться своим упрямством? Котят я ни за что не намерен возвращать наглому дельцу!

— Вы, видимо, не знаете тонкостей быта моего племени! Когда придет моя очередь стать матерью-царицей, у меня будет очень большая семья! А дети будут выводиться до самой моей смерти! — снисходительно объясняю чиновнику, и легонько толкаю ногой ногу Сида.

Чтобы не вздумал меня разоблачать.

Однако не Сид, а Рамика едва не выдала мою ложь.

— Но, Марта, разве... — неуверенно начинает она.

— Да, Марта! — перебивает ее Сид. — Ты же вроде не горела особым желаньем становиться этой... как ее...?

— Матерью — царицей!- Гордо задираю подбородок. — В нашем племени мое желание ничего не значит! Я старшая из дочерей и посвящена во все секреты семьи! А стать матерью-царицей очень большая честь для меня! И если что-то случится с матерью, именно я должна немедленно занять ее место! Неужели ты думаешь, что я смогу не выполнить свой долг?! Меня тогда будут презирать все соплеменники! Да это хуже смерти!

— Извини, не думал, что все так серьезно! — уважительно заявил Сид, ошеломленно разглядывая мое надменное лицо.

Очевидно, беркут вовсе не ожидал, что я умею врать с такой убедительностью.

— Я разрешаю вам вывоз ваших зверей, — принимает решение советник и прижимает к вылезшему из принтера листку свой мику.

С достоинством взяв из его рук ставшую официальным документом бумажку, выхожу из кабинета. Наскоро пробормотав слова благодарности, Сид с латиянкой топают следом. Пока веду их к выходу из замка, пытаюсь понять, откуда у меня взялось ощущение, что я что-то проглядел.

Что-то очень неправильное и, несомненно, важное уже второй раз за последние дни засело в мозгу крошечной занозой. Может, Сида спросить про его впечатления от визита? Да нет, нельзя. Полковник не должен знать о моих подозрениях. В смысле, какие могут быть подозрения у отсталой низранки?!

Так же молча мы выходим за ворота мимо вытянувшегося охранника и я мельком отмечаю, что на чисто выметенных камнях более не блестит ни одного квадратика.