Особый агент

Неподалеку за углом виднеются горы темного меха, кучами сваленные на землю. Парни начинают поднимать этот мех и тогда я понимаю, что наконец повстречался со знаменитыми камтанскими яками. Угрюмые рабы под руководством Граса молча грузят животных. Мрачный как туча горец выдавливает краткие команды лишь в самых крайних случаях. Наконец все готово и я даю команду отправляться.

— Куда мы едем? — не глядя на меня, холодно интересуется Грас.

— Сначала до Торсы, — мысленно похвалив себя за то, что внимательно изучил маршрут, так же сухо роняю я.

Вместе с другими припозднившимися путниками выезжаем в распахнутые ворота и по круто заворачивающей дороге поднимаемся к мосту через ущелье.

И в этот момент мои сканеры поднимают тревогу. Опустив, как бы от солнца, поля шляпы, рассматриваю толпящихся вдали у моста людей. И вижу на экране, что дорогу перегородили серые комбинезоны жрецов.

— Грас, а ты документы на яков получил? — тихо интересуюсь у горца, втайне надеясь, что появится благовидный предлог повернуть назад.

— Вот они, — чернокрылый, не глядя, сует сверток, — и сдача.

— Деньги пусть будут у тебя, на дорожные расходы. И к тому же мы не договорились, сколько я должна тебе жалованья?

— Какое еще жалованье? — неожиданно вспыхивает горец.

— Обыкновенное, за работу. Ведь ты же на меня работаешь, значит, полагается жалованье. Скажи, сколько ты хочешь получать?

— Нисколько не хочу, — зло обрывает разговор Грас, со всей силы пиная невинное животное, чтобы прибавило ходу.

Что это с ним? Совсем озверел парень! Да, похоже, мой план пробраться поближе к тому месту, где исчезли разведчики, с помощью горца, с треском проваливается. Он и вначале то был не очень надежен, всего процентов на пятнадцать, а с тех пор как я захватил на скале самого инфантильного из всех горцев, с каждым днем становился все эфемернее. Была, правда надежда постепенно завербовать Граса, но после того, как я был вынужден сжечь прочитанные им документы, растаяла и она. Ведь там было распоряжение о передаче Алика на попечение Грасу до моего возвращения, то есть, практически навсегда. Ума не приложу, как мне теперь вернуть его доверие, не могу же я объяснять, что такие важные документы состряпал сам?

Погрузившись в свои печальные размышления, внезапно замечаю, что мягкая меховая подушка подо мной перестала покачиваться. Оказывается, мы уже почти вплотную подъехали к толпе, желающей переехать через перекрытый мост.

— Что там такое? — недовольно интересуюсь у остановившегося рядом Ориза.

— Жрецы. — Коротко бросает он.

— Я долго жила на островах, — вздыхая, начинаю излагать свежесочиненную легенду, — у нас было мало жрецов, и никогда не проверяли по ночам. А здесь уже вторая проверка за утро!

— У нас в пустыне их тоже мало, — неохотно кивает Ориз, — только в больших селеньях, где есть кузницы. А здесь в горах в каждом руднике по пять штук.

— Притихни, — неожиданно шипит прислушивающийся к нашему разговору Грас, и я замечаю, как, постепенно просачиваясь через толпу, жрецы неумолимо приближаются к нам.

И снова повторяется ночная процедура, взять предмет, подержать, вернуть. Мне не хочется снова показывать флакон, меня могут заподозрить мои парни, они то знают его происхожденье. И тем более не хочется давать свои вещи, я уже начал догадываться, что жрецы умеют каким-то способом снимать с вещей информацию о владельце. Пожалуй, единственная вещь, которую я могу предъявить, это кольцо королевы. Не торопясь, достаю золотой ободок и старательно выравниваю дыхание по специальной методике.

А жрецы уже возле нашей компании. Подает мелкую монетку Ориз, гордо вручает свой кинжал Грас. Подержав его пару секунд, жрец возвращает оружие и протягивает руку ко мне. Спокойно кладу в нее кольцо, и ладонь мгновенно смыкается в кулак, чуть не прихватив мой палец. Прикрыв глаза, жрец несколько секунд витает где-то далеко, затем, перевернув кулак, протягивает его мне, впервые внимательно глядя в глаза. Запоздало начинаю соображать, что для таких вещей существует особый ритуал, и, пытаясь сымпровизировать, протягиваю руку ладонью вверх. Жрец опускает в нее кольцо и я, старательно подражая ему, крепко стискиваю пальцы. Жрец чуть заметно кивает и, опустив глаза, переходит к Алику. Пронесло, облегченно вздыхаю я, чувствуя, как становятся влажными ладони, и дрожит под коленками. Я не видел, что показал жрецу Алексарио, услышал только вопрос жреца — чей?

— Это мой раб, — спокойно бросаю я, и достаю из-за пазухи полученные на скале документы, попутно незаметно обтирая ладонь о кофту.

Жрец возвращается ко мне, бросает быстрый взгляд на бумаги и молча уходит к подъехавшим сзади торговцам.