Особое задание. Повесть о разведчиках

Конохов поддержал старика-председателя кол­хоза за его почин — выдвинутое им обязатель­ство, но упрекнул его за план жилищного строи­тельства в деревне.— «Не о землянках, а о до­мах надо думать. Сегодня может показаться, что то или иное дело еще за горами лежит, а завтра окажется — уже надо за него браться». На то они колхозные вожаки, чтобы смотреть дальше других.

Он кончил, и слово для сообщения попросил однорукий человек в военной форме без знаков различия. Его красивое, суровое лицо показалось знакомым Ярунину. Он вспомнил — этот чело­век, учитель, муж Тони, назначен теперь зав- гороно. Он доложил собравшимся, в каких шко­лах начинается учебный год, просил председате­лей колхозов помнить о заготовке дров для школ на зиму.

Заседание горкома кончилось, и председатели колхозов медленно выходили из землянки. Под­полковник задержался, он продолжал сидеть, вслушиваясь в разговоры людей, вглядываясь в их лица. На участке армии, бок о бок с дей­ствующими частями её, люди мирного труда уже заняты созидательной работой, они налаживают мирную советскую жизнь, ради которой борется Красная Армия.

Он встал, протиснулся к окружённому людьми Конохову.

—    Ты ко мне? — спросил Конохов, протяги­вая ему руку, и, поняв, что подполковник хочет говорить с ним с глазу на глаз, предложил: — Выйдем?

Они вышли из землянки; на улице женщины хлопотали у огня над большим котлом.

—    Гость у нас к обеду, — крикнул Конохов женщинам.

—    Знаем, — отозвалась пожилая женщина, вытерев рукой лоб, и улыбнулась, — постараемся. Не краснеть же...

Конохов хромал — одна нога его после ране­ния была сильно укорочена.

Выглянувшее солнце расцветило нескошенную пожухлую траву. Всматриваясь туда, где за гу­стым сосновым бором, за неподнятой землёй, за сожжёнными деревьями, за линией фронта, ле­жал занятый врагом город Ржев, Конохов, взяв Ярунина за руку повыше локтя и крепко сдавив ее, спросил:

—    Скоро ли?

—    Скоро, — ответил Ярунин, глядя в пёстрое от весёлых рябинок и жёлтых веснушек лицо Ко­нохов а, правильно поняв его вопрос, — скоро по­гоним их из Ржева.

На Конохове — командирская гимнастёрка, маленький пистолет на ремне, на плечи накинута телогрейка. Он был одним из секретарей гор­кома. В партизанских боях Конохова тяжело ра­нило, его вывезли на самолёте, и теперь после госпиталя он временно возглавлял горком.

—    У меня к тебе дело, — начал подполков­ник,— в Ржеве в лагере заключённых действует подпольная группа.

Конохов заинтересованно поднял лицо.

—    Замечательно, замечательно,— сказал он.

Подполковник поделился с Коноховым своими соображениями. Немцы, очевидно, будут дер­жать лагерь в Ржеве до последнего дня, потому что им нужны рабочие руки, а перед отступле­нием они постараются угнать или уничтожить заключённых.

—    Хотел с тобой посоветоваться, — говорил подполковник, — мне кажется, партизаны могут помочь им.

Конохов кивнул одобрительно головой.

—    Наши все там,— сказал он задумчиво, мах­нув рукой в направлении города.— Здесь собра­лись только покалеченные, те, кто вышел из строя, — сказал он спокойно, без всякой го­речи.— Трудно там сейчас работать. Ты ведь сам знаешь. Каратели, гестапо шарят повсюду. Фашисты бросили отборные дивизии против пар­тизан. Значит, говоришь, и в лагере заключён­ных действуют подпольщики. Это хорошо.

Они присели на остатки завалившейся изгоро­ди возле сгоревшего дома, закурили.

—    Им нужно помочь, — сказал подполков­ник. — Давай, подумаем, как связать подполь­ную группу лагеря с партизанами, чтобы они могли совместно оказать сопротивление врагу.

Это одно. А затем вот что: мы получили сооб­щение от разведчика «Брата» — ему удалось проникнуть на работу в городскую управу. Те­перь он будет располагать сведениями, полез­ными для партизан. До сих пор он действовал изолированно, а сейчас оп свяжется с группой районного агронома. Вот я и думаю о том, что через него «Брат» мог бы доставлять партиза­нам информацию.

Конохов с интересом слушал его.

— Это очень важно для партизан. Мы при­мем меры, чтобы связать их, — сказал он.

Они задумались, глядя вдаль. Там за пересе­чённой балками равниной угадывался невидимый отсюда Ржев. Город в руках врага. Дальний подступ к Москве. Рубеж, на котором в решаю­щей схватке столкнутся две силы.

* * *

Давно облетели последние листья, на деревьях чернеют опустевшие грачиные гнезда; льёт дождь, — бесприютно вокруг, уныло и сумрачно. Снова стонут машины на военном бездорожье, расходуется неприкосновенный запас продоволь­ствия.

Потом землю насухо высушил ноябрьский хо­лод. Армия всё еще стояла в обороне.

Легче бойцу броситься на врага, на смерть, чем томиться в окопе, мокнуть и замерзать, ждать сводок из Сталинграда и бездействовать. Но Ржев — это звено в едином большом плане.

Уже выпал снег, а до армии еще не дошёл че­рёд наступать.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ЗА РЖЕВ!