Особое задание

Часы мне вручал не Дзержинский, а Кедров. Сказал, что Феликс Эдмундович очень хотел бы со мной встретиться, но со временем у него беда.

Возвращая мою первую награду (вру, первой была кожаная куртка, оставленная у тетки), Полина произнесла:

— Ты мне недавно сказал, что станем жить вместе. Но ты же меня не любишь, да Володя?

Глава 11. Архангельские домовладельцы

Мучила ли меня совесть после убийства вологодского коллеги? Не особо. Скажу откровенно, я знал, что парень может наброситься на меня с ножом (не зря же я его обыскивал), и допустил это, чтобы «сохранить лицо». Вроде, с моей стороны получается вполне законная самозащита. Разумеется, в данном случае идет речь не об отмазке в суде, а для успокоения совести. Впрочем, с совестью-то я как-нибудь договорюсь. И в Вологодское губернское ЧК о смерти Сергея Медведева сообщать не стану. Там ребята умные, они меня поймут и простят, но не забудут.

Переживал по другому поводу — хорошо ли проверил карманы у мертвеца, не видел ли меня кто? Может, архангелогородская милиция (сыскной полиции у них давно нет) решит отыскать убийцу, начнут восстанавливать маршрут движения незнакомца, выйдут на библиотеку, начнут сопоставлять время моего ухода и возвращения домой. Мне от библиотеки до съемной квартиры десять минут быстрым шагом, а медленным — пятнадцать. Попросить что ли хозяйку помочь мне с алиби? А то она и так поинтересовалась: «Что же вы Владимир сегодня так поздно? Наверное, девушку себе нашли? Только, прошу вас, будьте поосторожней. Парней холостых у нас и раньше нехваток был, а теперь и подавно. А вы юноша видный, красивый, а девушки у нас сами знаете, какие — чуть что, сразу и под венец тащат!» Отшутился — мол, по Архангельску гулял, достопримечательности осматривал. А насчет девушек, не беспокойтесь. Буду искать такую, как вы!

Похоже, хозяйке нехитрый комплимент понравился. Зарумянилась, словно барышня на выданье, потом позвала ужинать.

— Владимир, у меня к вам опять огромная просьба, — с виноватой улыбкой сказала Галина Витальевна, выставляя на стол ржаной пирог с треской.

Что-то я в последнее время перестаю уважать треску. Хм. Зажрался, не иначе. В Череповце или в Москве пищал бы от радости. Тем не менее, развел ручонками и, как галантный кабальеро, ответил:

— Для вас, что угодно!

— Вот, пирог остыл, — заметила Галина Витальевна, прикладывая к корочке руку.

Кажется, квартирная хозяйка действительно стесняется меня о чем-то попросить.

— Так ничего страшного. Вы лучше скажите, что нужно сделать? Напрямую.

— Наш старший по кварталу — Митрофан Арсентьевич Селезнев, очень противный человек, — поморщилась хозяйка.

— Тот, что с деревянной ногой? — удивился я.

Отставной полковник, у которого мы получали берданки, таким не выглядел. Вполне себе симпатичный служака. Подумаешь, не навоевался. Зато польза от него — хранит родной город от грабителей и убийц.

— Нет, это другой. Без ноги — Карл Янович Витукевич, он ополчением ведает, из тех, о котором поэт сказал: «Слуга царю, отец солдатам!», — усмехнулась женщина. — Я с его младшей дочкой — Ясей, Ядвигой то есть, в гимназии училась. Яська говорила, что отец дома едва ли не строевые смотры устраивал, заставлял дочерей кровати заправлять по-солдатски, а по утрам сокольскую гимнастику делать. — Я не помнил, что такое «сокольская» гимнастика, но на всякий случай покивал. — Яся и Ванда едва дождались, чтобы гимназию закончить, да замуж выйти.

— Понятное дело, с таким папашей захочешь поскорее из дома сбежать, — поддакнул я.

— Ну, это их дело, а сам Карл Янович в русско-японскую сражался, потом в германскую. Крестами награжден, а во время Брусиловского прорыва ему ногу оторвало, и комиссовали его из армии. Вернулся домой, заняться нечем. Но я же вам говорила, когда мы остались без полиции и без милиции, то пришлось охрану домов в свои руки брать? Карл Янович тогда всех обошел, провел собрания, в каждом квартале старшего назначил, чтобы тот списки домовладельцев и график дежурств составил. Карл Янович у властей разрешение вытребовал, чтобы берданки получить и у себя дома склад оружия устроить, он за каждое ружье расписку писал. Если что — его по головке не погладят. Но полковник отвечает лишь за охрану и за оружие. А старшие комитетов, что списки составляли, теперь всем заправляют. Талоны на дрова распределяют, за исправностью электрических проводов следят, деньги собирают за вывоз мусора, дворников нанимают. А сейчас еще и властям отчитываться должны, кто в домах квартиры снимает.

До меня стало доходить, отчего на меня так быстро вышли местные Вооруженные силы, едва не заграбаставшие в армию.

— Вы уж простите меня, Владимир, но я и о вас Митрофану Арсентьевичу сообщила, — виновато вздохнула Галина Витальевна и пояснила: — Вы как с утра ко мне пришли, мы сговорились, а вы за вещами ушли, я сразу к Селезневу и пошла. Так мол и так, будет у меня жилец, молодой мужчина, холостой.