Особое задание

Последний человек в пустыне мира,
Осиротелый путник, при котором
Ещё Вселенная имеет имя,
Ещё сияет свет и тьма чернеет,
Ещё пугливо пробегает время,
И мир себя ещё покуда видит,
И мир себя ещё покамест любит
И плачет неутешно над собой…

За спиной раздались оживленные голоса, и Сергеев, отряхнув наваждение, оборотился к летчикам, которые выскакивали из палатки, с шутками и смехом делали разминку. Ну, уж нет! Какие бы злобные ястребы войны ни водились ещё на земле, эти парни сумеют обломать им когти и свою землю никому не отдадут на растерзание. Один только старший лейтенант Астахов чего стоит! Сергеев припомнил, как однажды потребовалось вылететь в ночь и дождь, а потом садиться на неосвещенную площадку. Астахов вызвался полететь и выполнил задание лучшим образом. А лейтенант Черниченко!.. На охоте в горах его товарищ подвернул ногу. Конечно, можно было устроить его в укрытии и сходить в ближний поселок за помощью. Нет — взял друга на свои могучие плечи и десять километров тащил по кручам. Он, командир, достаточно знал боевые качества летчиков этого звена, их преданность своей профессии, увлеченность боевой работой, которая для них — суровый и прекрасный праздник. Сегодня он надеялся на них так же, как на себя, и оттого рядом с тревогой в душе росло чувство подъема…

Следя за молодыми летчиками, Сергеев вспомнил вдруг: послезавтра у сынишки день рождения. Он родился перед Новым годом, и в день его рождения Сергеев старался пораньше управиться со служебными делами. Сын ждал его с нетерпением — вечером наряжали елку, и это для мальчишки дороже подарков. Они священнодействовали вдвоем, стараясь поспеть к урочному часу, чтобы гирлянды елочных огней вспыхнули в тот самый момент, когда с работы вернется мама… В жизни сына это бывали, наверное, самые счастливые минуты. Да, пожалуй, и в жизни капитана Сергеева.

Завтра, конечно, парнишка станет с особым нетерпением ждать возвращения отца. Ничего, сам уже большой — семь лет, школьник, управится к сроку и встретит маму, как всегда, сверкающей елкой. Их много ещё впереди, новогодних елок, когда-нибудь и для внуков украшать придется. Так будет. И только так. Для того и летаем, для того и стреляем по учебным целям…

— Товарищ капитан, вас вызывает полковник…

Офицер штаба, выслушав доклад командира звена, кивком пригласил к карте, расстеленной на походном столе, обвёл карандашом квадрат.

— Мы правильно предвидели — здесь. Однако есть неприятная новость: самолетов не будет, вся ответственность за поражение цели ложится на ваше звено.

— Там низкая облачность? — обеспокоенно спросил капитан.

— Нет, «противник» укрыл отряд, возможно, на дневку. Сверху его расположение не просматривается, а момент для удара самый подходящий, его нельзя упускать.

— Если сверху не просматривается, выходит, надо бить снизу? — усмехнулся Сергеев, но полковник отозвался вполне серьезно:

— Вот именно! Взгляните-ка на снимок…

Через четверть часа решение было принято. Командир звена собрал летчиков для постановки задачи, техники и механики занимались оружием, ещё раз проверяли машины. Сергеев понимал: условия, в которых действовало звено, предполагали, что окончательный боевой приказ он может отдать при выходе на цель, даже маршрут в полете мог измениться. Сейчас каждому экипажу важно было твердо уяснить место в боевом порядке на маршруте и при штурмовке, систему наблюдения за воздухом и землей, последовательность атак экипажей и порядок ведения огня в горной долине, где маневр ограничен. И наконец, порядок выхода из боя и возвращения.

Ещё накануне до подробностей изучив карту района, Сергеев решил отказаться от полета к цели долиной сразу, как только услышал, что звену предстоит действовать в одиночестве. Одно дело атаковать «противника», потрясенного авиационным ударом, — тут можно идти и в лоб. Другое дело, когда «противник» организован, насторожен и готов обратить в угрожаемом направлении все наличные стволы и, может быть, зенитные ракеты. Сергеев решил выйти к цели с фланга, руслом неширокой извилистой речки, выбегающей в долину. Маршрут удлинялся и резко усложнялся, но зато он обеспечивал внезапность удара, а это в бою — половина успеха. Полковник только спросил:

— Вы уверены, что не придется возвращаться с маршрута и что полет этим ущельем по силам вашим летчикам?

— Уверен.

Полковник только сказал, что сообщит о решении командира звена в штаб.