Особое мнение

Способный функционировать в условиях другой планеты гуманоидный робот — строго говоря, органический андроид — превратился в мобильный вспомогательный движитель всей программы колонизации. По введенному ООН закону, каждый эмигрант автоматически становился владельцем андроида какого-либо — по его собственному выбору — подтипа. К 1990 году разнообразие подтипов превзошло всякие предположения, подобно разнообразию моделей автомобилей в Америке шестидесятых годов.

Это был финальный стимул эмиграции — слуга-андроид в качестве пряника и радиоактивные осадки в качестве кнута. ООН позаботилась о том, чтобы эмигрировать стало легко, а оставаться — трудно, если вообще возможно.

Медлить с переселением означало обнаружить себя среди класса биологически нечистых, оказаться угрозой для безупречной наследственности расы. Если на гражданине закреплялся ярлык «специал», он, даже Добровольно приняв стерилизацию, выпадал из истории. Фактически он больше не был уже частью человечества. И все же то тут, то там некоторые люди отказывались эмигрировать. Это даже для занимавшихся этой проблемой представляло приводившую в недоумение иррациональность, алогичность.

Рассуждая логически, все регуляры должны были бы эмигрировать. Очевидно, даже в искалеченном виде, Земля оставалась слишком привычной, чтобы от нее можно было легко отказаться. Или, возможно, эти люди воображали, что пылевой чехол постепенно рассеется.

Во всяком случае, тысячи людей продолжали оставаться на Земле. Большая их часть скапливалась в городских районах, где они могли физически ощущать присутствие друг друга и находить в этом поддержку. Это были, в общем-то, относительно нормальные индивиды.

Вместе с ними в покинутых пригородах стали селиться всякие странные типы.

Одним из них был Джон Исидор, который как раз брился, а телевизор в соседней комнате продолжал вопить и стенать в пустоту.

Джон забрел в эти места еще в первые послевоенные дни. В те мрачные времена все пришло в движение: сорванные с насиженных мест, в одиночку и группами, люди скитались из одной местности в другую. В тот период радиоактивная пыль выпадала неравномерно. Одни штаты были от нее почти свободны, другие просто задыхались. И население передвигалось в соответствии с перемещением пыли. Полуостров к югу от Сан-Франциско был сначала почти свободен от пыли, и очень многие спешили поселиться здесь. Когда появилась пыль, некоторые умерли, остальные уехали. Джон Р. Исидор остался.

Телевизор не умолкал.

— …воссоздавая безмятежную атмосферу штатов предвоенных дней! Штатов на юге страны! В качестве личного слуги или неутомимого помощника в работе, сделанный по индивидуальному заказу, гуманоидный робот, приспособленный специально для ваших личных уникальных нужд, для вас и только для вас, вручается вам по прибытии совершенно бесплатно, полностью подготовленный в соответствии с вашими указаниями, отданными перед отлетом с Земли. Он станет вашим верным безотказным спутником, будет разделять трудности величайшего и отважнейшего приключения, на которое отважилось человечество за всю историю…

Телевизор продолжал в том же духе без конца.

«Не опоздал ли я на работу?» — думал Исидор, царапая подбородок. У него не было исправных часов. Обычно он сверялся с сигналами по телевизору, но сегодня, судя по всему, был День международного обозрения. Во всяком случае, как утверждалось, наступила пятая — или шестая? — годовщина основания Новой Америки — главного американского поселения на Марсе, а телевизор Джона Исидора, будучи не совсем исправным, принимал только один канал — правительственный, национализированный в дни войны и оставшийся им и по сей день.

Оказалось, что Исидор вынужден теперь слушать официальную программу правительства в Вашингтоне, рассказывавшую об успехах колонизации ближайшей к Земле планеты Солнечной системы.

— Послушаем миссис Мегги Клегмен, — предложил Джону диктор на экране.

Но Джон хотел всего лишь узнать, который час.

— Миссис Клегмен, совсем недавно эмигрировавшая на Марс, в записанном на пленку в Нью-Йорке интервью, сказала следующее: миссис Клегмен, как вы считаете, сильно ли отличается жизнь на зараженной радиацией Земле от жизни здесь, на новой планете, полной всевозможных перспектив?

Последовала пауза, потом усталый, хриплый голос женщины средних лет сказал:

— Я думаю, что меня и нашу семью из трех человек больше всего поразило… достоинство.

Диктор спросил:

— Достоинство, миссис Клегмен?

— Да, — ответила она, в настоящее время бывшая жительница Нью-Йорка, — это трудно объяснить. Иметь слугу, на которого можно положиться в эти беспокойные времена, — я нахожу, что это очень ободряет.

— А на Земле, миссис Клегмен, в прошлом, вы не опасались оказаться в числе классифицируемых как… «специал»?

— О, мы с мужем страшно беспокоились, просто ужасно. Конечно, сейчас, когда мы эмигрировали, все эти волнения позади, и, к счастью, навсегда.