Особо опасны

Хорошо хоть повязку с глаз сняли, думала она. Да и в нормальное помещение перевели, с кроватью, стулом и ванной комнатой. Было в комнате и окно, но его предусмотрительно заклеили пленкой, чтобы у О не осталось ни малейшего шанса понять, куда ее привезли.

Единственную дверь запирали снаружи.

Три раза в день к ней заглядывал симпатичный и стеснительный парнишка-мексиканец. Он приносил ей еду. О как-то спросила, как его зовут, но он промолчал.

На завтрак было всегда одно и то же — булочка с маслом и клубничным вареньем. На обед — бутерброд с ореховым маслом и джемом. Ужин — какая-то разогретая в микроволновке готовая дрянь.

Долго она так не протянет.

Если уж на то пошло, три года — точно нет.

Во-первых, ее сводили с ума картины собственной смерти, снова и снова возникающие перед ее глазами.

А во-вторых, когда она не сходила с ума, то умирала от скуки.

Так что О ничего не оставалось, кроме как мысленно переноситься в другие места.

139

Позднее тем же вечером Бен и Чон сидели в офисе на Брукс-стрит и смотрели, как Джефф и Крейг устраивают возле компьютера пляски с бубном.

Джефф, в пляжных шортах и футболке, развалился на стуле, пристроив на коленках ноутбук. Голые ноги он задрал на стол. Потягивая косячок, он таращился в экран, пока Крейг, напяливший наушники, инструктировал по телефону Денниса.

Ради такого важного случая Крейг и оделся соответственно — в джинсы, тенниски и рубашку с рукавами.

— А парниша-то нервничает, — улыбнулся он, прикрыв рукой микрофон.

— Сможете обойти защиту Управления по борьбе с наркотиками? — озабоченно спросил Бен.

Крейг закатил глаза.

— Мы лично знакомы с разработчиками, — ухмыльнувшись, сообщил Бену Джефф. — Хорошие ребята, но…

— Все, попался, — прервал его Крейг и отъехал на стуле в сторону, чтобы Бену был виден экран.

— Теперь самая фигня осталась, — сообщил Крейг в микрофон. — То, что видишь на мониторе ты, вижу и я.

Он принялся сыпать компьютерными терминами — называл какие-то цифры и буквы, велел нажать то «альт», то «энтер». То и дело принимался изображать индийский акцент — по мнению Крейга, это было умереть как смешно. («Просто пытаюсь разрядить обстановку».)

— Так, теперь нажми кнопку еще раз, и управление перейдет в мои руки, — велел он Деннису минут через двадцать.

Тот послушно нажал кнопку.

— Ну вот, теперь все просто, как на сайте Амазона, — сказал Джефф Бену. — Удачных покупок.

140

О придумала себе новую личность.

Трагическую героиню.

Совсем не похожую на ее предыдущую фантазию — трагически героиновую девицу, спасающую Чона от несуществующей наркотической зависимости.

Приятно оказаться в центре внимания, признала О. Да и на эшафоте покрасоваться тоже здорово, особенно если понарошку. Ей уже надоела одна и та же роль всепонимающей боевой подруги. Таких и в телеке полным полно.

О решила преобразиться и стать Знаменитой Девушкой, Которой Отрезали Голову. Вернее, Девушкой, Знаменитой тем, что Ей Отрезали Голову. Таких бедняжек в мире было полно, но если бы не потрясающие финальные сцены жизни, их бы никто никогда не запомнил.

В поисках подтверждений ее теории О обратилась к истории.

Что само по себе нелегко — О ни одного учебника в своей жизни не прочла. Все ее познания в этой области она получила из фильмов и телепередач, которых она пересмотрела целую прорву.

Короче говоря, она составила список:

Возглавила его Мария-Антуанетта.

Разумеется.

Она отлично одевалась — вкус был что надо. Ее бы завезти в «Саут-Кост плазу» или «Фэшн вэлли», вот она бы там оторвалась!

В основном О была знакома с Марией (соратницы по несчастью, они решили обойтись без формальностей и называть друг друга по имени) благодаря фильму с Кирстен Данст в главной роли. Там еще клевый саундтрек был — «Нью Ордер», «Кьюр», «Банши» и «Сиуси». Марию-Антуанетту выдали замуж в четырнадцать лет, и она все никак не могла уложить мужа к себе в постель. Наконец она ему объяснила, как он должен вставить свой ключик в ее замочек, и это его привело в бешеный восторг. Но потом все стало плохо — у Марии начались проблемы из-за того, что она любила выпечку и закатывала вечеринки. О это было знакомо — Паку ненавидела и то, и другое. В фильме так и не показали, как Марии отрубили голову, но О еще со школы помнила, что для королевы все кончилось не очень хорошо. Она еще там сказала: «Пусть едят пирожные», — казалось бы, чего тут такого? Но эти французики такие странные, никогда не угадаешь, с чего они могут взбелениться.

Помимо Марии, была еще такая Анна Болейн, про которую О узнала из телесериала и фильма про ее сестру. Эта вообще была редкая шлюха, спала со всеми подряд, даже, кажется, с родным братом. Впрочем, О ее не осуждала — она сама с кем только не трахалась, а брата у нее никогда не было (одной беременности Паку хватило с головой, и после рождения О она перевязала себе трубы), в противном случае, как знать, что бы вышло?