Особо охраняемый объект

Он взял с места в карьер, едва занял место за своим рабочим столом.

– Знаешь майора Тартакова из профильного отдела военной контрразведки?

– Я помню его, – отозвался Красин. – Ему сорок с лишним, выглядит на полста с небольшим. – Полковник усмехнулся и щелкнул себя по горлу. – Продвижению по службе помешало бухло. У кого-то карьерная лестница была устлана ковровой дорожкой, у кого-то огорожена металлической сеткой, за которой претенденты грызли друг другу глотки. У нашего же майора лестница была уставлена бутылками и стаканами, килькой и черным хлебом. Вот так он и засиживался на каждой ступеньке.

Красина понесло, как Остапа Бендера. Собственно, он повторял слова матери, обращенные к отцу, который с пятидесяти граммов слетал с катушек.

– Какой прок в том, что ты бросишь пить на месяц? Не успеешь освободиться от тяги, почувствовать прелесть здорового образа жизни, чтобы сказать себе: «Господи боже, на фига я годами глотал эту дрянь?»

Вадим округлил глаза: «Ты кончил?»

– На кой хрен нам нужен этот алкаш? – ответил разгоряченный Сергей на немой вопрос напарника.

– Этот алкаш твой коллега.

– Чего? – нахмурился Красин.

– Тартаков никогда не вел дела, но через его руки прошли десятки интересных дел, – напомнил Ленарт. – А это не одно и то же. Как и ты, он совмещал две должности – аналитика и прогнозиста. Думаю, за небольшое угощение он сможет подкинуть идею насчет исполнителей, поделиться связями, которые вывели бы на искомого человека.

– Он все еще на службе? – удивился Красин.

– Дали пинка под зад в сентябре прошлого года. Он накануне отставки под машину попал, ребра, ногу сломал.

– Алкаш-инвалид?

– А что?

– Ничего. Неплохую идею ты мне подкинул.

– Но ты клюнул на нее?

– Это лучше, чем ничего. Еще идеи, кандидатуры есть?

– Скорее нет, чем да.

– Спасибо и на этом.

Красин надолго задумался. Он научился отключаться от внешнего мира в любой обстановке. Сейчас Ленарт и Поляков что-то обсуждали, горячо жестикулируя, но Сергей не слышал их. Это дело изначально не изобиловало шансами на успех. Вот и теперь появился шанс в образе Тартакова – остромордого, хитрого… и выпить не дурака. Сергей рассмеялся над краткой характеристикой на майора.

Мало– помалу Красин вспоминал не самого майора, а разговоры вокруг него. Год или два назад он услышал: «Тартаков пропил законное место наверху. У него облик майорский, а мозги генеральские».

Красин хмыкнул.

– Вадим, подсуетись насчет встречи с Тартаковым.

– На встречу пойдешь ты или я?

– Ты у нас добывающий орган, не забыл?

Вадим, зная «ментовские» методы старшего группы, выбрал местом встречи недорогое кафе на Мытной.

Красин переоделся в кабинете. Сняв костюм и повесив его в шкаф, надел джинсы, плотную рубашку. Табельный пистолет запер в сейф. Пощелкал пальцами, подзывая Ленарта.

– Подкинь-ка деньжат. Тартаков может свалиться с одной рюмки, но вдруг ему для продолжения банкета понадобится ведро?

Сергей не сразу поехал на встречу, а завернул домой проверить, не потек ли гибкий шланг для холодной воды, который он заменил вчера вечером. Открыв мойку, пошарил рукой и нащупал шланг. Холодный, но сухой. Включил электрочайник. Через минуту выключил: собрался же в кафе.

Красин был холост и не планировал завести семью. Общения ему хватало на работе, женскую ласку он получал из случайных знакомств. Он не считал себя неуживчивым, но больше трех месяцев его связи с женщинами не продолжались. Месяц или два мог обходиться без слабого пола, особенно в то время, когда работы было невпроворот и он не всегда ночевал дома.

Дом – это святое, был уверен Сергей. Если даешь кому-то ключ для интимной встречи, ты разрушаешь его ауру, и дом становится мертвым. Даже обилие друзей в выходные и по праздникам оставляют в душе дома незаживающие рубцы.

Еще одна непростая тема – родители. Сергей довольно поздно освободился от их опеки, а попросту – разругался с ними по какой-то мелкой причине. Но это был период головокружительной карьеры: в двадцать пять он уже майор и обладатель двух дипломов о высшем образовании; близко к завершению громкое дело о терроризме, и впереди маячит еще одна звезда. Он вхож в кабинеты к высшим руководителям службы; о работе отдела нередко упоминали в прессе. Он походил на машиниста поезда, а свое начальство сравнивал с пассажирами спальных вагонов. Впрочем, ему быстро надоела тема – кто кого тащит и кто на ком зарабатывает очки. Уже через год его популярность опустилась ниже уровня инфляции – так назвал это неизбежное падение сам Сергей. Случилась еще одна вспышка активности – когда ему присвоили полковника. Он с неделю купался в лучах подзабытой славы, а потом снова влез в рутину.