Особист

Обойдя сарай, я подкрался к легковушке и, возникнув за спиной водителя в красноармейской форме, одним движением свернул ему шею. Потом, придерживая конвульсивно дёргающееся тело, мягко положил его на землю. Кровь пускать нельзя, собаки учуют и вой поднимут. Выйдя из-за укрытия, я мощным движением отправил нож в голову наблюдателя, и тот без звука завалился на спину. Клинок запер рану, крови должно быть мало. Я замер, ожидая, поднимется шум или нет, но всё было тихо, лишь звякнула цепь у собаки. И тут случилась неприятность – двор осветило лампой. На крыльцо жилого дома вышли двое. Старик, что держал лампу, и неизвестный в форме командира РККА. Фуражку и детали формы я рассмотрел хорошо. Собаки так и молчали, видимо их приучили на чужаков не гавкать и не шуметь. С досадой скривившись – вот что значит работать без напарников, никто не застрахован от случайностей, – я достал из-за ремня пистолет и взял эту парочку на прицел. Те покидать крыльцо не спешили и о чём-то общались. Тарахтение мотора легкового автомобиля не давало прослушать, о чём, а движения губ были в тени, я умел читать по губам, но тут умение не пригодилось. Да и сомневаюсь я, что они на русском разговаривали. А я кроме русского неплохо знаю чеченский и китайский, и в совершенстве – английский. В училище меня готовили для работы у китайской границы, там в ФСК три года и служил, пока не перевели с повышением к армейцам и не отправили на войну в Чечню. После этого там и остался. А английский я самостоятельно выучил, благо носителей языка хватало. Чеченский же – по долгу службы. Затем начал учить арабский – всё понимаю, но говорю плохо, так что его не считаю за изученный. Вот с немецким я познакомился уже попав в прошлое, в ведомстве Берии, говорю с сильным акцентом, читаю лучше – пришлось много работать с трофейными архивами после победы.

Стрелять я не спешил, подворье пусто, глаза давно адаптировались к темноте – луна на небе, да и подсветка от лампы помогает, поэтому всё под контролем. Однако старик нет-нет да поглядывал на крышу сарая, видимо то, что там нет наблюдателя, начинало его тревожить. Вот он повернулся в сторону сарая, явно собираясь окликнуть того, и я, скривившись – жаль тратить патроны на такую мелкую дичь, – дважды нажал на спуск. Глушитель отработал штатно, хотя хлопки всё же были слышны. К счастью, их заглушил работающий мотор «эмки», чему я только порадовался. После выстрелов враги мягко повалились, и я рванул к ним. При этом держа оружие под рукой и сканируя всё вокруг на предмет других неожиданностей. Присев у трупов, быстро осмотрел, кого уничтожил. Командир оказался майором НКВД – уже звоночек, немецкие диверсанты любят выдавать себя за представителей именно этой конторы. Форма чистая – стрелял я в голову, но, жаль, не мой размер, подгонять нужно. Кстати, если вам скажут, что кто-то там перебил несколько солдат противника и, надев их форму, смог среди других солдат противника не выделяться, знайте, что это полная дичь. Не может такого быть. Для начала, форма должна сидеть привычно. Если взять роту солдат, то максимум от одного вам форма подойдёт по размеру, и то если повезёт. Новенькая форма встречается только у новобранцев, и сидит на них как на корове седло, пока те к ней не привыкнут и не подгонят. Чужая форма может иметь короткую длину рукавов, воротника… В общем, подобрать форму сложно. Поэтому, если такие окажутся среди солдат противника, в наспех надетой чужой форме, сразу станет ясно – ряженые. На этом диверсанте форма сидела как надо, что ясно давало понять: немцы тему секут. Ну а то, что он ряженый, я проверил, изучив документы, которые достал из нагрудного кармана, и сапоги. Немцы его снаряжали, без сомнений. Это заметно меня успокоило. Ну а вдруг своего завалил?

Осматриваясь, я стал быстро раздевать «майора». Все попадания были в голову, что у диверсанта, что у старика, но кровь всё же подтекала, а испачкать форму, которая может мне пригодиться, очень не хотелось. Так что я подобрал отлетевшую после падения трупа фуражку и быстро всё снял. Даже сапоги содрал. Хотя френч всё же слегка испачкал, он через голову снимался. Оставив обнажённое тело на крыльце, осмотрел старика, но тут трофеев нет, он даже босиком был. Сапоги и узел с формой убрал в сторону, дальше, поднявшись на крышу сарая – там сбоку лестница прислонена была, – вернул свой нож. Он, конечно, из комплекта аквалангиста, не стреляющий, как тот, что у меня на поясе висел, но всё же вещь ценная. Ну и оружие наблюдателя осмотрел. Карабин Мосина оказался, на ремне подсумки. Всё взял и отнёс в машину. Первые трофеи. У «майора» в кобуре наган был. Кстати, лампу я погасил и убрал в салон, она керосиновой была, тоже пригодится. Форму – на заднее сиденье. А теперь начнём зачищать все строения.