Особая работа

– Тогда продолжим. Их правящие круги сильно задумались, а не засиделся ли шведский король на троне? Пусть у них там и конституционная монархия, но влияния никто не отменял. Во многих знатных семействах сменился глава, короля тоже не минула чаша сия, но хоть жив остался. После исчезновения возмутителя спокойствия лучшие люди того государства чуть ли не единодушно решили: с них хватит. Швеция буквально легла под нас в итоге. Это, если вы хоть что-нибудь понимаете в политике, то увидите, а так… По бумагам всё чинно. Однако хоть что-то стребовать они были должны. Этим пунктом и была наша помощь в подавлении бунта селезских националистов.

– Как это всё связано с дочерями моего брата-то?

– Эк, какой поспешун. Сам просил рассказать, так теперь и слушай. Императорскую армию учили защищать землю нашу, людей, на ней живущих, а не быть карателями. Шведские методы убеждения оказались весьма серьёзной проблемой. Одно дело, когда враг такое творит, а когда «союзничек»?.. Всё это весьма пагубно сказывается на даре. Её в итоге комиссовали, но и родные ей не особенно обрадовались, способности к магии у неё ведь невелики. И тут наш «междусобойчик» вокруг того ГОКа. В силу причин, по которым её уволили из армии, превратилась она в никудышного бойца. Сама-то уцелела, но поскольку особого доверия к ней ожидать не приходилось, пристроили её в итоге на весьма заштатную должность. Естественно, когда более-менее наладили там всё, уволили, но вместо того, чтобы дать какую-никакую комнатёнку и пусть небольшой, но пенсион, Волынскую-Младшую выпнули. Третий, мать его, круг! Инвалида! – на последних словах Шереметьев-старший покраснел от сдерживаемых эмоций, однако кулаком приложился по столу от души.

Стало понятно, почему стол дубовый.

– Это не я! – почему-то тонким голоском воскликнул его старший сын.

– А кто?! – чуть ли не прокричал его отец, подскочив со своего кресла и нависнув над столом в его направлении.

– Служащие!

– Может, тогда сразу и запишешься на приём к императору и там ему сам лично это и скажешь?! Смотри, Петя, какой из твоего брата вышел управленец. Только над деньгами и умел чахнуть! Почему я теперь должен оправдываться?!

Ответа не последовало.

– Ладно, расслабься, – сказал его отец, успокаиваясь и устраиваясь обратно в кресло.

На некоторое время в кабинете установилась тишина.

– Не вся бы эта история… ситуация, скорее всего, и не всплыла бы, но… Как-то Захаров-младший и эта Татьяна Игоревна пересеклись, и… Твоё счастье, что он её взял под своё покровительство, но то ему в плюс, а нам в жирнейший минус. Хуже всего не это, а то, что рядом с ним оказалась особа с буквально незамутнённой ненавистью к нам. Мы ведь сами выбрали сторону. Никто нас не принуждал…

– Но что он нам может сделать? – задал вопрос Пётр.

– Надеюсь, ничего. А вот его дед, когда вернётся, очень даже. Почему же вы так быстро всё забываете? Но это полбеды. Взгляните-ка на эту фотографию. Ага, вижу, ничего она вам не говорит, а очень зря. Это Хо Тхи Ти. Кто не в курсе, а похоже, это вы все, для таких и поясняю. Она дочь родственницы, и близкой нашего императора. Это если по бумагам. Кровь, однако, не водица… Пинать двери и ломиться в императорский дворец Захаров-младший, конечно, не сможет, но ему оно и не надо. А вот когда подрастёт, есть очень большой шанс перехода кандидаток в его род в невесты, а потом и в жёны. Вариант весьма вероятный. По заявлениям аналитиков, пошёл он в своего деда и будет тем ещё бабником. И я им верю, особенно если взглянуть на фотографию этой Волынской-Младшей. Надо же, в таком возрасте, а уже заглядывается… На весьма и весьма заметные части тела. Теперь понятно, почему твои дочери, Семён?

– Да.

– Чё так вяло? Как не он, так бодро, а тут словно мямля.

– Пап, в целом понятно, но всё же.

– Петь, да всё просто. Дело в их возрасте. Мало того что они одногодки Захарова-младшего, так ещё и дети по сути, несмотря на своё обучение. А Волынская, надеюсь, не подрастеряла своих материнских инстинктов, а значит, ей труднее будет из нашего рода лепить исчадия ада в глазах своего патрона. На этом всё. Семён. Можешь забирать своих дочерей и жену, а мы тут посидим с твоим братом. Да, ты тоже оставь нас, – последнее Шереметьев-старший сказал супруге Петра.

Разговор продолжился, только когда закрылись двери за уходящими.