Особая работа

Находились мы всё в той же комнате, и я по-прежнему под покрывалом, а вот она сидела на мне. Да ещё и все остальные каким-то образом оказались в спальне.

– Что случилось? – решил выяснить для начала.

– Ты потерял сознание, ну когда мы… Это…

Капитан очевидность, а не «сестричка». Будто так трудно сказать, что поцеловались. Кстати, Юстине пришлось приказать встать на колени из-за её роста. Не прыгать же мне, в конце концов! Хотя с ней было скорее так, лёгкое прикосновение губами. Однако вкус поцелуя оказался неимоверно ярким. Иссушённой пустыни и горечи полыни! А вот от Фроси – весны и прохладного чистого родника.

– А ещё тут как молния шарахнет, что аж дом затрясся, – добавила она же.

– Какой-то Перун балуется. Сильный, даже сказала бы, очень. Зачем было так светиться при ясном-то небе?! – уточнила Игоревна.

Мощные техники запрещено использовать среди скопления граждан Русии. Последнее уточнение серьёзное. Нашим магом никак не регламентируется побочный ущерб среди иностранцев. Хоть геноцид устраивай, деяние это ненаказуемое, однако и не практикуемое. Регламентируется такое традициями. Стать нерукопожатым легко. В забугорье же разгул прав человека, гомосексуалиста, лесбиянки и трансгендера. Правда, это в Европе, в САСШ помешательство на сектах. А тут из-за мощной молнии всех будут шерстить, пока не найдут виновного. Взыскать штраф – это святое, плюс десятикратные расходы за поиски фулигана…

– С тобой всё хорошо? – с беспокойством спросила Фрося.

Самому бы знать! Постарался к себе прислушаться. Никаких посторонних ощущений, вроде предчувствия, не обнаружил. Разряд между пальцами получился на загляденье. Между всеми пятью! На другой руке – ничего. Ну и слава богу! А то мало ли! А так, получается, восстанавливаемся. Стоп, а майнинг?! Очнулся опять на кровати и наткнулся на взгляд «сестрицы». Свалился в персональную реальность, в состояние заколачивания денег. Похоже, она меня насильно из неё вытрясла, и теперь смотрела глаза в глаза, а потом… Запаниковал от неожиданности, хорошо сразу взял себя в руки. Вкус был даже более яркий и насыщенный, и никаких потерь сознания. Блин. Надо завязывать с этим, а то ведь подсяду, как наркоман. Ощущения-то сбивающие с ног! Никогда в прошлой жизни ничего такого не замечал!

– А ты вкусный! – неожиданно заявила Фрося.

Ничего не ответил. Просто уставился на неё.

– Я же говорила! – донёсся голос Юстины.

– А какой именно? – решил уточнить.

– Фисташкового мороженого и грозы! – радостно ответила «сестрица».

– Точно! Всё не могла понять, – добавила Сангушко-Млодый.

– Что, серьёзно? – это уже Игоревна.

– Давай тоже попробуем, вдруг не обманывают, – добавила Ти.

– Так, стоп, хватит! – заявил, усаживаясь на кровати и приобняв мелкую.

– Почему нам-то нельзя узнать?! Первый раз слышу про какой-то вкус у поцелуев, – возмутилась Волынская-Младшая.

– Я вам что, рынок фруктов? И вообще, выйдите. Мне одеться надо.

И только тогда заметил – Анджея-то среди них уже нет. На удивление банда покинула помещение без сопротивления, но вот Фроська и не думала с меня слезать.

– Чего?

На то она только молча вцепилась в меня.

– Я тебя тоже люблю. И всё равно ты лучшая! Ну всё.

Кое-как успокоил молчаливую истерику. Блин, а ведь и не соврал нисколько! Даже не представляю теперь жизнь без неё. Наконец и она вышла, а за ней и я, одевшись, конечно же.

Глава 10

Сижу, не курю. На табурете всё в той же кухне-столовой. Жду сбора банды. Обстановка здесь успела обогатиться новыми стульями, столом, разной посудой и шторами. Последние мне вешать даже как-то не пришло в голову. Если в кабинете они смягчают обстановку, добавляют, нет, не уюта, а некоторой теплоты, то здесь не видел в них никакого прока. Внутреннее стекло из пакета с переменной прозрачностью. Можно и вариатором, допустим, выключить свет с улицы полностью, а так фотоэлементы регулируют автоматически этот параметр. Главное его задать. А вот повесили, и как-то более обжитым помещение стало, что ли. Не могу сформулировать точно свои ощущения, но однозначно лучше, хотя всё равно бы их добавлять не стал. Только лишний геморрой. Все остальные собрались здесь же. Анджей в том числе, и теперь смотрят вопросительно.