Особая работа

После этого Воротынская переключилась на Шниперсона. И никакие его уверения, будто он уже вагон и маленькую тележку подписок подписал из-за меня, не помогли от повторения сей участи. А ведь я его по делу пригласил! Кругом бедлам, паника. Если услышал взрыв, считай, пронесло и остался жив, а если как со мной в тех боях за ГОК, то повезло, что в госпитале очнулся. Здесь опасность давно миновала, и бегать и разыскивать своих чад уже не имело никакого смысла, но мамашам этого не объяснить. Как они так быстро-то успели материализоваться в школе, загадка великая есть. Насилу в столовку прорвались. А там обстановка не лучше. Тут лучшие ученики со товарищи хотят есть, а они лыжи навострили незнамо куда… Чуть не затоптали! Хорошо, кто-то узнал. Вот те и второй круг.

Спас положение Борис Моисеевич, пристыдивший женский коллектив предприятия общепита. Там-то и удалось, наконец, без помех получить консультацию и договориться о сотрудничестве. Чай, плюшки, разговоры под мерное жужжание глушилки, оказавшейся на удивление маленькой в размере, время пролетело незаметно. Потому и задержались… Пришли и вот!

– Фрось, чем тогда займёмся?

– Я бы искупалась.

– Не… Надо в центр аттестации, а Изя тоже куда-то пропал. Серьёзно, куда все подевались?! Пошли, сходим на кухню, может, там хоть какую записку оставили.

Там нас ожидал сюрприз. Мой крепостной собственной персоной, жующий бутерброд с чем-то мясным.

– А где остальные? – первым успел спросить он.

– Знаешь, как раз это хотели у тебя узнать. Ленка где-то в школе потерялась, а потом не до неё было. Пришли домой, и здесь пустота. Ты, кстати, где был? – задал вопрос в лоб.

– У себя в комнате, в сети сидел.

– Разве не слышал, мы тут кричали?

– Так дверь была закрыта.

Тьфу на этих местных строителей. Если звукоизоляция, так без компромиссов.

– С этим понятно, но остальные-то где? – попытался выяснить у него.

– Так по телевизору же передавали…

– Что именно и как это связано с их исчезновением? – стал допытываться, уточняя все недосказанности.

– По всем каналам крутят экстренные новости про схватку двух пятёрок, Голицыной и Воротынской, прямо на крыльце вашей школы. Притом что, насколько помню, они вообще лишились сил в своё время. Естественно, число жертв и степень разрушений уточняют. Вот они и умотали туда.

– Зачем? Можно же было для начала позвонить! Господи! С этими всё ясно. Тогда другой вопрос, до этого аттестационного центра далеко? – перешёл к другому, более интересному мне вопросу.

– Если отсюда, то нет. Я посмотрел.

– Хорошо. Но скажи ка мне, Изя, рядом – это пешком или на лиме?

– В принципе и ногами дойти минут за двадцать можно. А что за вопрос? Что-то случилось с «Карателем»? – поинтересовался он в ответ.

– С ним всё в порядке, просто он сейчас где-то под Москвой. Кто же знал, что сегодня такое произойдет и мы настолько раньше освободимся. Вот и отослал княгиню присмотреться к прозрачной стали. Надеюсь, у неё ума хватит не бросать всё и не нестись обратно. Ну что, тогда пошли? Узнаем, какие там у меня атрибуты?

– Господин, можно мне закончить с бутербродом?

В ответ лишь застонал.

Тверь. Аттестационный центр

– У вас как-то не так брали анализ.

Сидим мы в кабинете. Изя в роли этакого опекуна, если бы это было в нашем мире. Здесь всё не так, и представитель этого учреждения понимает хорошо, что притащил его сюда я для храбрости. В детали ведь его посвящать никто не собирался. Мне надо будет объяснить на пальцах значение сказанного, а кому как не ему это делать, учитывая, кем он был в прошлом. Кстати, никаких результатов в письменном виде в центре не выдают. Только устно. При этом сначала знакомишься с их регламентом и правилами о защите личных данных. Подозреваю, если ты не особо кому интересен, то информация, полученная здесь, о тебе действительно останется тайной. В остальных случаях, думаю, чуда не произойдёт.

– Трифон Агафонович, вы, наверное, впервые у нас? – спросил худощавый мужчина, представитель центра, которому на вид лет тридцать – тридцать пять, с явными нотками удивления в голосе.

Его понять можно. Не в таком возрасте приходят узнавать, какие атрибуты у тебя есть.

– Можно сказать и так. Из документов ведь известно, что я сирота. Просто добавлю – около года назад ещё и память потерял. Для меня всё внове.

– Извините за бестактность. Не знал. Просто вы, видимо, сталкивались только с экспресс-анализом, а в нашем случае он может дать ошибку. Да и дольше сами исследования. Хотя механизм сверки данных и похож.

– А можно уточнить, насколько? – задал вопрос для продолжения разговора.

На самом деле было без разницы, как долго здесь проторчу. Главное – результат.

– Сейчас глянем. О! По одному атрибуту ответ уже есть, – проговорил он, при этом его глаза стали округляться, а рот даже приоткрылся.

– Всё плохо? – решил поддержать разговор, а заодно спровоцировать собеседника на объяснение его реакции.

– Что вы, нет. Просто ваш атрибут крайне необычен, можно считать, до этого момента признавался невозможным…

– Это как? – немало так удивился столь странному заявлению.