Особая необходимость (Журнальный вариант)

Постояли, пока глаза не начали привыкать к темноте. Потом Раин нагнулся, присел на корточки.

— Порода какая-то странная… Коренная, разумеется, но…

Достав из зажима на поясе так называемый универсальный инструмент, он попробовал вырубить кусочек грунта. Но даже электрическое долото оказалось бессильным: то ли с непривычки работать в скафандре, то ли по другой причине, ничего у Раина не получилось. Сверхтвердый сплав долота даже не поцарапал темную поверхность планеты.

Раин пожал плечами, задумчиво убрал инструмент. Провел перчаткой по тому месту шлема, которое закрывало лоб, и сказал, почему-то перейдя на «вы» — так бывало с ним в минуты размышлений:

— Странно… Вы обратили внимание — грунт, я бы сказал, гладкий и, по всему судя, с большой отражательной способностью. С точки зрения минералогии — это нонсенс… Даже лед — ну, лед, пожалуй… Но эта твердость, а?

Но Сенцов его не слушал. Бурча что-то под нос, он отошел на несколько шагов, ступая осторожно, словно по горячим камням. Отсюда лучше было видно место, где опустилась ракета, — та скала, на которой она лежала.

— И все-таки эта посадка… — сказал он. — Ума не приложу!.. Ведь не первый же день в конце концов я за пультом! Пытаюсь вспомнить — нет, ни у кого не было ничего подобного, и никакая теория таких случаев не предсказывает. А факт налицо. А факты, как известно, дают начало новым теориям…

Он снова начал гудеть что-то под нос. Раин, подойдя к нему, сказал:

— Да, как это вам удалось посадить корабль на вершину такой скалы — не понимаю!.. Это даже не искусство, это что-то сверхъестественное. И смотрите, как ракета легла на склон — хоть сейчас взлетай… Очень удачно, очень…

— Взлетать хорошо, слетать плохо… — мрачно проговорил Сенцов.

— А вообще-то любопытно… На Земле это приняли бы за результат выветривания…

Но ветра здесь быть, конечно, не могло, да и никакой ветер не смог бы так обработать поверхность планеты, чтобы придать скале форму эстакады, устремленной вверх под углом градусов в шестьдесят. И Раин судорожно схватил Сенцова за руку — перчатка скользнула по твердому пластику скафандра: он понял, что это не могло быть простым капризом природы.

Наверное, и Сенцов почувствовал то жэ самое. Он торопливо повернул выключатель; вспыхнул голубоватым светом укрепленный на шлеме небольшой, но сильный прожектор. От него не протянулось привычного светового луча — здесь не было ли воздуха, ни пыли, и лишь где-то вдалеке, в пустоте сверкнула серебряным блеском крохотная пылинка — исчезающе малый, но самостоятельный мир.

В свете прожектора Сенцов увидел поднимавшиеся из-за близкого горизонта вершины еще двух таких же странных эстакад. И наклон у них был одинаков — у всех в одну и ту же сторону…

Сенцов, экономя энергию, выключил прожектор. И сейчас же Раин, приподнимаясь на цыпочки, словно для того, чтобы высокий Сенцов лучше услышал его шепот (хотя разговор велся по радио), пробормотал:

— Это же… Ты понимаешь? Это же…

Оба опустились на колени, принялись внимательно рассматривать поверхность под ногами. На этот раз включил прожектор Раин. Оба тотчас же зажмурились, глаза их наполнились слезами: прожектор, казалось, отражался в зеркале и бил прямо в лицо.

— Действительно, альбедо — примерно ноль семь, — сказал Сенцов. — И поверхность чистая, нет никакой пыли. Значит — защита? Наведенное поле? А выводы?

Раин, не отвечая, поднялся с колен, движения его были торжественны. Он выключил прожектор (сразу все вокруг утонуло в непроглядном мраке), откашлялся, словно на кафедре перед лекцией. Слишком велико, слишком необозримо по значению и последствиям было то, что раскрылось перед ними. Но в этот самый момент Сенцов сердито сказал:

— Вот и верь вам, корифеям, после этого!.. Вы же с пеной у рга доказываете, что спутники Марса естественные образования!

Раин не защищался. Он просто протянул Сенцову руку, и перчатки скафандров сомкнулись в рукопожатии. Не отпуская руки астронома, Сенцов сказал — по голосу чувствовалось, что он улыбается:

— Вот так-то!.. Теперь начинает проясняться и история с нашей посадкой. Раз спутник искусственный, значит…

— Значит, на нем есть хозяева! — сказал Раин, счастливо блестя повлажневшими глазами. — Они увидели нас, посадили… Встреча с иным Разумом, ты понимаешь? Подумать только, мы могли пройти в каких-нибудь семи тысячах километрах и ничего не узнать! А еще говорят, что не бывает везенья…

Они были счастливы в этот момент. В самом деле, как иначе назвать встречу с Разумом, обитавшим, как оказалось, совсем по соседству с их родиной. По расчетам, события этого следовало ждать еще поколениям, а их, оказывается, отделяли от него лишь часы или даже минуты…