«В 1936 г. окончила на “отлично” пединститут студентка М., бывшая очень большой общественницей и влиятельным товарищем в студенческой среде. Волевой образ М. всегда свидетельствовал о значительной твердости ее убеждений и побуждений, о цельности ее жизненной линии. В прошлом М. была очень робкой, застенчивой, молчаливой мечтательницей, терявшейся при любом обращении со стороны учителей и товарищей. Родители особенно баловали и жалели девочку, полагая, что ей суждена тяжелая жизнь вследствие этой слабости ее характера.
Первоначально в школе ее не замечали, а дома компенсировали ее кажущуюся недостаточность ласками и потворством, потому что она была хрупкая и слабенькая и родители считали, что нужно сделать все для того, чтобы она не чувствовала суровости жизни и собственных неудач, так как больших надежд на ее будущее не возлагали. В свое время девочка вступает в пионерский отряд и первоначально ведет себя так же, как и в школе вообще. В пионерском отряде за ряд лет девочка прошла большую школу общественного воспитания, и в ней возникают качества, обладание которыми было для нее ранее невозможно. М. становится деятельной, инициативной, живой, любознательной, настойчивой и решительной, разговорчивой. Она начинает выступать в школьной жизни твердо, уверенно, убежденно, завоевывает авторитет в среде товарищей. В комсомоле М. закаливают основательно, и перед ней раскрываются живые творческие перспективы, которые она расценивает как волевой человек, умеющий завершать свои действия и достигать цели.
В результате воспитания и самовоспитания М. становится, по ее словам, “совершенно другим человеком”. Это не значит, однако, что у нее ничего не осталось от ее первоначального темперамента, от ее обостренной чувствительности, доходившей ранее до большой уязвимости и ранимости. Она была вначале чрезвычайно уязвимым, ранимым типом, мимозоподобным существом, но эта обостренная чувствительность под преобразующим влиянием воли приводит к образованию новых качеств. Впечатлительность не уничтожается, но выступает в качественно иной форме. Эта девушка пользовалась большой популярностью среди товарищей в частности потому, что она была чрезвычайно чуткой, отзывчивой в отношениях с друзьями. Но эта впечатлительность, как видим, выступает уже не в форме робости и застенчивости, как раньше, а в форме чрезвычайно тонкого, искусного понимания нужд товарищей, высокого развития симпатических переживаний и нравственных чувствований вообще; преобразование чувствительности также выражается в превращениях былой уязвимости в высокое развитие эстетических чувств, вкусов и привязанностей»[217].
Приведем еще один пример (из тех же материалов), свидетельствующий о том, что «обостренная чувствительность может быть выработана неправильным воспитанием при первоначальном отсутствии таких природных задатков. Мальчик 12 лет Г. – типичный здоровый и живой сангвиник, воспитывался в семье, продолжавшей поклоняться многим фетишам буржуазного семейного воспитания. На протяжении многих лет мать Г. своей “заботой” и неправильно понятой любовью отучила Г. от самостоятельности, активности и решительности. Вплоть до мелочей все делалось в семье за Г., и он жил на всем готовом во всех отношениях. Все уроки готовились его родными, и ему оставалось лишь воспользоваться готовыми плодами. Мать привозила и отвозила Г. из школы, одевала его и наставляла при товарищах, вызывая насмешки в отношении своего сына. Следствием такого любвеобильного, но порочного воспитания было то, что сангвиник Г. стал основательно трусливым, нерешительным, неуверенным в себе, обидчивым до крайности и ранимым до чрезвычайной степени».
В итоге:
Учение о характере