Как и многие из вас, уважаемые коллеги, я прошёл в своё время через традиционные общественные институты. Детский сад — Школа — Институт — Работа. Дальше, по логике вещей, я должен был бы дожить до пенсии, ну а потом тихо угаснуть и сыграть в сосновый ящик. Но вот что-то сорвалось у моих небесных кураторов, и я сошёл с этой колеи. В общем, даже понятно по какой причине.
Дело в том, что я сильно не любил все эти места. Я терпеть не мог детский сад. Ненавидел школу. Откровенно маялся тоской на лекциях и семинарах в институте. И злился на моральных уродов, окружающих меня на работе. Поэтому, рано или поздно, цепочка моих превращений в «полноценного члена общества» должна была порваться.
Правда, надо признаться, я очень долго не понимал — что же такого неправильного во всех этих пристанищах порока. Я думал, что проблемы есть в конкретных местах где я кантовался, учился или работал. То есть, я думал, что сама по себе идея школы неплоха — просто это мне не повезло с конкретной школой. И я думал, что работа как таковая — вполне достойное человека занятие. А то что у меня никак не складываются отношения с руководством — ну что же, говорил я сам себе, такой уж у тебя, Фриц, склочный характер.
Однако сейчас, со снисходительной улыбкой оглядываясь в прошлое, я готов объяснить сам себе, почему у меня никак не получалось подружиться с этой гнусной системой.
Перейду сразу к сути дела. Обычный человек — закончивший школу и институт — является, по своей сути, живым станком. То есть, вся его жизнь подчинена одной главной цели — выдавать на гора какую-нибудь продукцию.
Посудите сами — вот как проходит жизнь этого условного станка:
Задача детёныша станка в этом возрасте — успешно дорасти до семи лет и пойти в школу. Поэтому усилия родителей направлены на его откорм, обучение грамоте и подготовку к учёбе. Заодно ребёнку прививают базовые навыки дисциплины и послушания, чтобы взрослый станок умел подчиняться приказам. В частности, учат чувствовать вину, когда станёнок делает что-то «не так».
Здесь маленькие станки проходят разностороннюю подготовку. В их головы вкладывают простейшие навыки и умения, которые пригодятся им для любой дальнейшей работы. Также учителя приучают своих подопечных к мысли, что работать по восемь часов в день — это святое дело, ну а развлекаться и радоваться жизни — грешно. Механизмы подчинения постепенно оттачиваются и доводятся до автоматизма. Кроме того, закладываются навыки сетевой работы — станок учится взаимодействовать с другими станками.
В ВУЗ'ах дорогостоящие станки получают подготовку, необходимую для работы на ответственных должностях. Эта подготовка включает в себя как хаотичный набор теоретических знаний, так и умение прятаться от жизни в работе. То есть, умение полностью занимать своё время работой — так, чтобы ни на что другое не оставалось сил.
В самом деле, рачительный хозяин не позволит дорогостоящему станку простаивать. Поэтому, чем выше должность у наёмного работника, тем позже он возвращается домой по вечерам.
Это выпускник ПТУ может позволить себе послать начальника на три буквы и уйти с работы ровно в шесть вечера. Станок с высшим образованием скорее скажет: «Ну что же, Иван Петрович, раз надо фирме, я поработаю ещё».
Вообще, ВУЗ'ы делают станки более надёжными и стабильными. Станок, получивший высшее образование, гораздо тяжелее на подъём, менее склонен к риску и необдуманным поступкам. Да и «друзья», которыми станок неизбежно обрастает за годы учёбы, не позволяют ему слишком сильно «отрываться от коллектива».
Главная часть жизни станка — это, конечно же, работа. Работают станки, в идеале, столько, сколько может выдержать их организм. Выдерживает организм работу по субботам и воскресеньям? Работаем без выходных. Не может выдержать? Недельный отпуск в Турции — и снова в бой.
Разумеется, это относится только к хорошим, дорогостоящим станкам. Дешёвые станки, которые подвизаются на рядовых должностях с маленькой зарплатой, значительную часть своей «жизни» проводят на холостом ходу. Смотрят телевизор, валяются на диване с книгой. Трещат по телефону с друзьями и подругами. Пьют пиво и пожирают салаты.
Им можно. В конце концов — не пытаемся же мы заставить, например, электробритву, работать часами напролёт? Нас вполне устраивает ситуация, когда электробритва работает две минуты утром, а потом весь день отдыхает в стакане без дела.
Вот с автомобилем такой фокус уже не прошёл бы. Если уж у нас есть автомобиль, ездить мы на нём будем уж никак не по две минуты в день. И, кстати, денег автомобиль жрёт гораздо больше, чем электробритва, ага? Тут и бензин, и масло, и незамерзающая жидкость в бачок омывателя, и ещё расходов на два листа А4 мелким шрифтом.
Ответственному станку, разумеется, тоже много чего надо. Плазменный телевизор, четырёхкомнатную квартиру, чёрный Лексус с номерами ААА. Ну, сами знаете, как оно бывает.