Но развлекать себя, т. е. направлять свое непроизвольно репродуктивное воображение на что-то другое, например, когда священник хочет удержать в памяти свою проповедь и помешать появлению в голове посторонних мыслей, – это необходимый, а отчасти и искусственный образ действий для заботы о здоровье души. Длительное размышление над одним и тем же предметом оставляет как бы резонанс, который (как одна и та же музыка для танца, если она продолжается долго, все еще отдается в ушах того, кто возвращается с бала, или как дети беспрестанно повторяют одну и ту же понравившуюся им шутку, особенно если она звучит ритмически) – который, говорю я, забивает голову и может исчезнуть, только если отвлечься и направить внимание на другие предметы, например взяться за чтение газет. Собраться с мыслями (collectio animi), чтобы быть готовым к каждой новой работе, – значит восстанавливать равновесие душевных сил, что содействует душевному здоровью. Лучшее средство для этого – разговор в обществе на темы, меняющиеся словно в игре; но разговор не должен перескакивать с одной темы на другую вопреки естественной ассоциации идей, иначе внимание общества рассеется, поскольку все перемешивается и исчезает единство беседы, следовательно, душа вновь чувствует себя сбитой с толку и нуждается в новом развлечении, чтобы отделаться от предыдущего.
Отсюда ясно, что для занятых людей имеется особое (не обычное) искусство, относящееся к диететике души, – искусство развлекаться, чтобы собраться с силами. Но когда уже собрались с мыслями, т. е. приготовились пользоваться ими в любом направлении, нельзя назвать рассеянным того, кто в неподходящем месте и в деловых отношениях с другими усердно предается своим мыслям и потому не обращает внимания на эти отношения; его можно упрекнуть лишь в отсутствии внимания к окружающему, а в обществе оно, конечно, неприлично. Следовательно, развлекать себя, не будучи рассеянным, – это не обычное искусство; если же рассеянность становится привычной, то у человека, подверженного этому злу, всегда какой-то сонный вид, а в компании он бесполезен, так как слепо следует свободной игре своего воображения, не регулируемого разумом. Чтение романов не только приводит часто в дурное настроение духа, но и делает рассеянность привычной. В самом деле, хотя обрисовка в них характеров, действительно встречающихся у людей (правда, с некоторым преувеличением), дает мыслям некую связность, как в действительной истории, изложение которой всегда должно быть в той или иной мере систематическим, однако такое чтение способствует тому, что душа во время чтения отвлекается (а именно вводит другие события как вымыслы) и ход мыслей становится отрывочным, так что представления об одном и том же предмете приводятся в движение разрозненно (sparsim), а не вместе (coniunctim), согласно единству рассудка. Проповедник с церковной кафедры, или профессор в академической аудитории, или обвинитель и защитник на суде, для того чтобы, свободно излагая [свои мысли] (экспромтом) или во всяком случае рассказывая, обнаружить спокойствие духа, должны проявить троякое внимание: во‐первых, иметь в виду то, что они говорят теперь, чтобы ясно представить это; во‐вторых, памятовать о том, что они уже сказали, и, в‐третьих, предвидеть то, что они сию минуту хотят сказать. Если они не обратят внимания на один из этих трех моментов, т. е. не поставят их в таком порядке, то они приведут и самих себя, и своих слушателей или читателей в состояние рассеянности, и тогда даже ясный ум не сможет отвести от себя упрека в сбивчивости.
§ 48. Рассудок, сам по себе здоровый (без душевных слабостей), может обнаруживать слабости в своем применении, которые делают необходимым либо откладывать [его применение], пока человек не достигнет надлежащей зрелости, либо в гражданских делах замещать его личность другой личностью. Неспособность (естественная или правовая) вообще-то здорового человека лично применять свой рассудок в гражданских делах называются недееспособностью (Unmundigkeit); если причина ее в незрелости возраста, она называется несовершеннолетием; если же она основывается на законоположениях, касающихся гражданских дел, она называется законной или гражданской недееспособностью.