Читаем Основы физики духа полностью

«В многочисленных сообществах животных действуют законы, которые мы с полным правом можем назвать зачатками нравственности: в стаде животные, как правило, не причиняют друг другу вреда, наоборот, часто помогают собратьям - вместе защищаются, вместе добывают пищу, в их группах царит строгий порядок, сложная иерархия» (М.Чулаки, «Вечное беспокойство духа»).

А в экспериментах с человекообразными обезьянами, проводившихся в недалеком прошлом, обнаружена даже способность обезьян предпринимать в среде сородичей шаги, которые у людей мы назвали бы политической деятельностью!..

Такая высокоразвитая сознательная деятельность животных позволяет трактовать целые пласты человеческого сознания в качестве имеющих «животное» происхождение (а вовсе не как сугубо человеческое достояние или «божье благословение»).

«То же безличное, родовое, инстинктивное сознание составляет базис человеческого сознания, его низший слой. Как высшее животное, человек подчинен общим зоологическим законам и является наследником предшествующих организаций. После всех явившихся на свет, он обладает наиболее древними традициями. Как разумное существо, имеющее за собой целые эры культуры, человек освобождается от неограниченного господства среды, а постольку и от тех специальных и сложных в своей односторонности инстинктов, которые выработались у некоторых видов в течение целых тысячелетий и отвечают некоторым специальным и неизменным условиям среды, постоянным установившимся соотношениям. Тем не менее и в человеке общие животные инстинкты сохраняются и получают своеобразное развитие. Трудно оценить достаточно их значение в человеческой жизни, ибо если никто не живет одними инстинктами, то все же большинство живет преимущественно ими и тем, что к ним привилось. Большинство человеческих действий и характеров определяется врожденными свойствами, воспитанием и влиянием общественной среды - унаследованным и врожденным сознанием» (С.Трубецкой, «О природе человеческого сознания»).

И все же между сознанием животного и сознанием человека, помимо общих черт, существует громадное различие. Это различие состоит в наличии у человека самосознания (или, другими словами, рефлексии), которое, по данным современной науки, у животных отсутствует.

«Разумеется, животное знает. Но, безусловно, оно не знает о своем знании - иначе оно бы давным-давно умножило изобретательность и развило бы систему внутренних построений, которая не ускользнула бы от наших наблюдений. Следовательно, перед животным закрыта одна область реальности, в которой мы развиваемся, но куда оно не может вступить. Нас разделяет ров или порог, непреодолимый для него. Будучи рефлектирующими, мы не только отличаемся от животного, но мы иные по сравнению с ним. Мы не простое изменение степени, а изменение природы, как результат изменения состояния…» (Шарден, «Феномен человека»).

Появление самосознания означает не что иное, как появление у системы способности воспринимать информацию о самой себе, о своей (в том числе - мыслительной) деятельности и о своей сущности, а не только информацию о внешнем мире или о своем физическом теле, что в корне меняет свойства этой системы.

«Для окончательного решения вопроса о «превосходстве» человека над животными… я вижу только одно средство - решительно устранить из совокупности человеческих поступков все второстепенные и двусмысленные проявления внутренней активности и рассмотреть центральный феномен - рефлексию» (Шарден, «Феномен человека»).

«С точки зрения, которой мы придерживаемся, рефлексия - это приобретенная сознанием способность сосредоточиться на самом себе и овладеть самим собой как предметом, обладающим своей специфической устойчивостью и своим специфическим значением, - способность уже не просто познавать, а познавать самого себя; не просто знать, а знать, что знаешь» (там же).

Вследствие такого скачка в приобретенных свойствах по получению и обработке информации, когда человек (как мыслящая система) получает возможность воспринимать свой собственный внутренний мир и процессы, в нем происходящие, качественно изменяет сущность этой специфической живой системы, ее свойства. Поскольку же внутренний мир человека не ограничивается лишь его физической, материальной сущностью, постольку человек получает прямой, осознанный им доступ в духовно-нематериальную свою сущность, а вместе с ней - доступ ко всему духовно-нематериальному миру. Для человека как бы открывается новый мир, новое измерение.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология