Основы этнополитики

В Китае существовал синантроп — то есть «китайский человек» — 500–400 тыс. л.н. Если происхождение европеоидов от неандертальцев сегодня решительно отрицается, то происхождение монголоидов от синантропа пока что лишь осторожно ставится под сомнение. Но характерные особенности черепа (плоский лоб, совкообразные передние зубы, форма глазниц и т. д.) указывает на «протомонголоидность» этих древних обитателей прилегающих к Пекину территорий.

В нашей России тоже жили гоминиды — человек из Тамани (таманьантроп), под Темрюком, стоянка которого возрастом 1 млн. лет найдена в 2003 году. В Закарпатье открыта стоянка ашельского человека Королёво древностью 730 тыс. лет. Стоянки этого же времени открыты на реке Северский Донец, правом притоке Дона, в Изюмском районе Харьковской области. И так далее.

Всего сегодня насчитывается до 27 видов предшественника неандертальца (австралопитеки, ардипитеки, уранопитеки, хунгаропитеки, кениантропы плати, парантропы робустусы, хомо хабилисы и даже хомо эргастеры и прочие двуногие существа с уменьшенными клыками, укороченной челюстью и параболической формой зубной дуги[90]). Их всех именуют гоминидами, разделяя на прогрессивных архантропов (древнейших гоминид) и ранних палеоантропов (древних гоминид). Всех их называют еще «пренеандертальцами», подчеркивая прямую родственную связь предков и потомков.

Все они морфологически больше или меньше отличаются друг от друга и разделены огромными расстояниями не только в пространстве, но и во времени. В основном питекантропы вымерли около 300 тыс. л.н. Однако в некоторых частях света они могли просуществовать и дольше. Например, на Флоресе их потомки жили ещё 95 тыс. лет назад, а в Индии — до 50 тыс. л.н.

* * *

Происхождение от гоминид (австралопитеков, питекантропов и т. п.) неандертальца, строго говоря, не доказано. Рассматривать любые версии этой гипотезы сегодня можно, но вряд ли так уж целесообразно делать это здесь. Ибо для нас с вами, мои белые читатели, не имеет большого значения, произошел ли неандерталец, например, от австралопитека, поскольку мы-то сами не произошли от неандертальца. Даже если австралопитек и доразвился до неандертальца, это никак пока не раскрывает нам загадку происхождения кроманьонца, нашего прямого предка, то есть загадку происхождения нас, европеоидов.

Доказано, что к происхождению современного человека неандерталец имеет лишь ограниченное отношение, и то не как прямой предок, а как примесь, фактор гибридизации[91], в некоторых регионах в различной степени изменявший (или не изменявший) чистоту генофонда нашего основного предка — кроманьонца. Подчеркнем, что в данном контексте под современным человеком понимается прямой потомок кроманьонца — европеоид, и никто иной. Ниже об этом будет сказано подробнее.

Поэтому, строго говоря, вся гипотетическая цепочка биологических форм от австралопитека и человека умелого (презинджантропа) до гейдельбергского человека и неандертальца, вообще не должна волновать европеоида, задевать его чувство родства.

Иное дело негроиды: вполне возможно, они представляют собой конечный продукт эволюции австралопитека. Для негроида неандерталец, по-видимому, представляет собой фундаментальную биологическую основу, базовый генофонд, в разных регионах в различной степени измененный (или не измененный) гибридизацией с кроманьонцем и/или архантропом.

И совсем третье дело — монголоид, чье прямое происхождение от синантропа не вызывает особо скептических опровержений, хотя можно отметить, что в этногенезе некоторых монголоидных этносов принимали более или менее заметное участие как кроманьонцы на севере, так и неандертальцы на юге (т. е. европеоиды и негроиды), а порой те и другие (например, в этногенезе айнов). Не случайно ученые считают монголоидов — расово неоднородными, расой «нестабильной», «неконсолидированной». Не принимали ли в расогенезе монголоидов участие иные, кроме синантропа, монголоидные проторасы? Это пока вопрос без ответа, хотя китайские ученые уверены, что да, принимали.

Сказанное позволяет историку белого человечества не сосредотачиваться на истории верований и культур неандертальцев (шельской, ашельской и более поздних, включая леваллуа и мустье) как принципиально не имеющей к нам отношения. Это не наша история, не наша культура и не наши верования. Пусть каждый хоронит, а равно воскрешает своих мертвецов сам. Хотя и можно найти в неандертальских артефактах что-то общее с историей кроманьонца и его потомства, а в чем-то и реконструировать ее с их помощью, но куда продуктивнее сконцентрировать усилия на изучении собственно кроманьонских артефактов.