Основной закон

Чем ближе к дому, тем больше мысли возвращались к происшествию: кто, зачем, чего хотели… И ничего внятного на этот счет так и не придумалось. Поднимаясь на крыльцо и нащупывая в кармане ключи, Валерик настолько погрузился в раздумья, что далеко не сразу углядел, как с одной из дворовых лавочек поднялась темная фигура и направилась прямо к нему. В первый момент он даже слегка оробел: уж больно неожиданно это случилось. Но уже во второй – сжал в кулаке вытащенную, наконец, из кармана связку ключей, приготовился глушить неизвестных электрошоком, как рыбу. А в третий…

– Валера!

Фу-у-у, напугал, черт!

– Илья, ты что здесь делаешь?

– Так вас жду.

– А что так? – спросил Валерик, тут же ругнулся про себя за тупость вопроса и поспешил исправиться:

– Ночевать негде?

– Ага, – смутился Илья. – Думал, может, у вас найдется хоть угол какой. Я бы заодно и офис посторожил. Мало ли что!

– Так уж нечего сторожить, уже все вынесли. А что не вынесли, то перепортили.

Валерик вздохнул, вспомнив учиненный в его владении разгром, и принялся отпирать роль-ставни.

– Да-а-а, – протянул Илья, оглядывая пустое помещение с выщербленными местами стенами, с обрушенным подвесным потолком, с покорябаным линолеумом. Это кто ж такое сотворил?

– Честно говоря, не знаю, что и думать. Вроде, никому настолько сильно дорогу не переходил. Да и обычно сперва присылают человека, выдвигают претензии, а потом уже крушат имущество. Ладно, об этом потом думать будем. Сейчас перекусить бы мальца, да и спать ложиться. Ты, кстати сказать, голодный?

– Ну-у-у…

– Понятно. Ты вообще эти сутки что-то ел?

– А как же! Только и делал, что жрал в три горла. Только к вечеру стало малость отпускать.

– И еще придется. Ты сам подумай: сколько тканей твой организм создал за считанные секунды. А откуда он брал материал? Только из того, что у него самого имеется. Потому и есть надо хорошо, чтобы ничего другого не пострадало, особенно налегать на мясо.

– Понятно…

– Ну а раз понятно – помнишь, где была кухня? Тащи туда чайник и все продукты, и постарайся сообразить чего-нибудь на двоих. А я пока двери закрою.

Илья с барахлом утянулся на кухню, а Валерик еще какое-то время стоял на крыльце. Ночь была ясной. Фонари уже погасли, большинство окон тоже были темны, и огни города не мешали видеть высыпавшие на черно-синем небе звезды. Какие-то горели ярко и ровно, какие-то были заметно бледней и мерцали. Среди множества бело-желтых огоньков затесался и равномерно мигающий красный: знать, какой-то самолетик пытается выдать себя за звезду. И над всем этим великолепием царствовала луна. Теперь уже яркая, желтая, огромная, полностью вступившая в свои права, она величаво плыла в небе, словно пастух, стерегущий свое стадо. Иринка бы оценила… Вот опять она вспомнилась. Все-таки, что-то такое между ними образовалось.

Валерик опять вздохнул. Что-то в последнее время вздыхается все чаще и чаще, – отметил он. Тенденция, однако. Вздохнул еще раз, повернулся, шагнул к двери…

– Подождите!

Из-за угла дома выметнулась еще одна темная фигура и понеслась к крыльцу. Голос показался неожиданно знакомым.

– Подождите!

Фигура взбежала по ступенькам, выскочила на свет, и Валерик, наконец, узнал ее: Катя, та самая внеплановая пациентка. Только нынче она выглядела так, будто только что вылезла из каких-то колючих зарослей. Волосы разлохмачены, одежда в беспорядке, местами разорвана. А на лице поверх размазанной косметики – здоровенные фингалы. На правой скуле и под левым глазом.

– Это кто ж вас так? Ах да, наверное, любезный супруг Василий.

Женщина опустила голову, Валерик вздохнул в очередной раз.

– Проходите. Туда, налево. Рядом с кухней есть душ. Вот только полотенец, извините, нет. У меня тут сейчас ничего нет. Да, вот еще: молодого человека зовут Илья.

Катя ушла в указанном направлении, а Валерик, сам не зная, зачем, еще немного постоял на крыльце. Вот почему он не курит? Сейчас самое время выкурить сигаретку, а то и парочку, выпуская дым в ночное небо и скорбя в душе о несовершенстве мира. А так приходится тупо пялиться в темноту. Спрашивается, зачем? Вроде, ждать уже никого не приходится. Он постоял, потоптался и, в конце концов, тоже ушел внутрь, опустив за собой металлическое полотно роль-ставень.