Основание скалы

– Почему ты плачешь, Тьяса? – тонкий голос Ветра заставил старика опустить взгляд.

– О, Крылатый, не беспокойся обо мне. Я просто думаю.

– Но ты же плачешь, Тьяса – настаивал бог.

– Да, Ветер, я плачу.

– Почему?

– Потому что мне жаль моего сына, Крылатый. Бог повернул золотые глаза к молоденькому зоргу, и непонимающе спросил:

– Но ведь с ним всё в порядке?

– Вот именно, Крылатый. С ним совсем всё в порядке.

– Не понимаю… – жалобно сказал Ветер. Тьяса закрыл внешние веки, и долго молчал.

– Ты ещё мал, о Ветер. Ты вырастешь, и вернешься к богам. Они будут тебя ласкать, они будут тебя любить… Как мы. Но боги никогда не спрашивают других, что им делать. А мы не боги, Ветер. Мы только жалкие зорги. Нас никто не спрашивает.

– Всё равно не понимаю! – упрямо заявил Ветер.

– Ну как тебе объяснить, Крылатый… Есть мы, зорги. Есть вы, боги. И ещё есть Господа. Они выше нас, но ниже вас. Вы не спрашиваете никого. Они не спрашивают нас. Мы спрашиваем всех.

– Ну и что?

– Мой сын очень красивый зорг. У него прекрасная, нежная кожа. Господа любят такую кожу. Они убьют его, снимут кожу, и возьмут себе. Поэтому я и плачу.

Ветер подскочил, и расправил крылья на всю ширину. Он уже был почти с Тьясу размером, и старик тихо засмеялся от радости, что видит такое чудо.

– Как это? Они что, на вас охотятся? Как я на мситри?! Тьяса кивнул.

– Да. Они тоже хищники, Ветер, как и ты. Но для них добыча – это мы. А твою добычу я не знаю. Ты ещё мал, Крылатый.

– Но почему?! Вы ведь добрые, ласковые… Говорите, песни поёте! Вы не мситри! Вы зорги!

– А разве у мситри не может быть своего языка, своих песен? – тихо спросил старик, и Ветер ошеломлённо замолчал. Зорг продолжал.

– Так устроена жизнь, Крылытый. Так её сделали вы, боги. Есть те, кто ест – и те, кого едят. Те, кто ест – всегда сильные, красивые, умные. Они вызывают восторг. Те, кого едят – не всегда. Но дело не в этом, Ветер. Ты стоишь на самой вершине скалы. Ты ешь всех, кого захочешь. Тебя не ест никто. На одну ступеньку ниже стоят Господа. Их можешь съесть только ты, а они могут – всех, кроме тебя. Почти совсем внизу стоим мы. Нас едят почти все, а мы – только пауков и червей. Ниже нас стоят мситри, ибо их можем съесть даже мы. Скала простирается до бесконечности вниз, но вершина одна. И там стоишь ты, Крылатый, и ловишь своими крыльями ветры со всего мира. Ты – вершина скалы. Мы – основание. Теперь понимаешь? – Тьяса улыбнулся, посмотрев на ошеломлённого бога.

Ветер надолго замолчал, и зорг видел, что в его ещё детском разуме кипит огромная работа по осмыслению странных слов зорга. Наконец, Крылатый посмотрел в глаза своему учителю, и несмело спросил:

– Так… Так значит, и я могу охотится на вас?

– Можешь. – кивнул Тьяса. – ты можешь охотится на всех, Ветер. Но ты – на вершине. У тебя самый большой выбор среди всех. Ты можешь выбирать, на кого охотится, сам. Ты… – зорг замялся, подыскивая слово. – Я почти забыл это слово… ты свободен, Ветер.

– Что значит – «свободен»? – спросил бог после долгой паузы.

– Это значит, что ты никого не должен спрашивать, что делать.

– Но ведь я спрашиваю тебя, Тьяса?

– Да, но ведь ты можешь и не спросить. Ты сам выбираешь, спросить или нет. Это и значит, что ты свободен.

Крылатый замолчал, и положил голову на колени старого Тьясы. Тот коснулся бога, и из глаз старика показались слёзы.

– Ты свободен, Ветер… Ты свободен. И поэтому ты – бог. Запомни это, Крылатый. Не давай никому взять у тебя свободу…

ГЛАВА 7

Они пришли ночью. Свет залил вход в пещеру, и громовой голос с неба произнёс:

– Зорги, на выход!

Тьяса вскочил, и в ужасе посмотрел на залитую мёртвенным светом площадку. Рядом проснулись Ньяка и Икьян, поднял сонную голову Ветер. Зорги жались в кучу, дрожали, и выли от ужаса. В глазах у Тьясы помутилось.

«Они узнали!!! Они узнали!!! Нет, нет, нет, нет…»

– Ветер, быстро! Спрячься в эту щель! – зорг упал на колени перед богом, и умоляюще протянул к нему руки. – Молю тебя, Крылатый, послушай старого Тьясу!

– Но почему? Ты же говорил…

– Да, да, я говорил… Но они не знают, что ты бог! Они подумают, ты неправильный зорг… такие иногда рождаются… и они убьют тебя! А потом придёт конец всему миру! Спаси нас, Ветер, молю!

– Но… но… – Крылатый растерянно смотрел на ползающих в ужасе зоргов. Наконец, под взглядом Тьясы, он кивнул, и забрался в узкую трещину. Старик подполз к нему, волоча парализованную ногу, и принялся лихорадочно навешивать сверху паутину. При этом он шептал:

– Запомни, Ветер, если я не вернусь… а я не вернусь… то найди молодого Ньяму, он станет твоим новым жрецом! Скажи ему, что старый Тьяса молил о помощи… И помни мои слова, Крылатый! Не дай отобрать свободу! Прощай… – зорг запнулся, но всё же нашёл в себе сил добавить – …сынок.

– Тьяса? Почему ты не вернешься?! Стой, Тьяса!

– Жди, жди меня, малыш… бормотал старик, ползя к выходу. Подбежала Икьян, он с трудом встал, и опёршись об её костлявое плечо, заковылял навстречу смерти, морщась от боли в ноге.

***