Осназовец

Вернувшись к наблюдению, мы продолжили с интересом следить, как немцы готовят оборону. Они уже поняли, что скоро их попытаются отбросить на другую сторону реки, и забегали.

К сожалению, у немцев был очень грамотный командир и не менее грамотные подчиненные, оборона была создана мгновенно, поэтому я только скрипел зубами, понимая, что наши о немцев могут обломать зубы. На дорогу направили порядка сорока орудийных и пушечных стволов, и передовой отряд мгновенно уничтожат, это-то и бесило.

Нам с холма было видно довольно хорошо, поэтому, услышав радостный возглас Гусева, я обернулся и увидел, что передовой отряд встал как вкопанный буквально метрах в ста от того места, где их могли увидеть и обстрелять немцы. Это означало, что Михаил смог-таки выйти на командование советской бронегруппы, и те встали, чтобы прояснить ситуацию. Осматривая технику, я подумал, что это, похоже, те танкисты Катукова, с которыми мы прибыли на станцию. Точно они, я видел на платформах четыре туши, укрытые брезентом, по размеру КВ сходится.

Заметив, что к нам бегут трое, Михаил с радиостанцией и двое его бойцов-курсантов, я довольно щелкнул языком. Немцы сейчас в уязвимой ситуации, и если согласовать наши действия с командиром танкистов, то шанс уничтожить эту передовую группу противника у нас есть, и, надо сказать, немалый. Была бы у них артиллерия, вот в чем вопрос.

Плюхнувшийся рядом Михаил, настраивая радиостанцию, пояснил, почему он так легко прошел опознание с танкистами. Оказывается, с ними был Толик, и тот подтвердил, что это свои.

— Ясно, — кивнул я и, повернувшись к одному из курсантов с позывным Лютый, велел: — Давай всех сюда. Не поучаствуем, так хоть посмотрим… Да и двух часовых поставь: одного на том склоне, другого вот у тех кустов, чтобы еще за нашим имуществом приглядывал.

— Есть, — кивнул тот и, извиваясь, по-пластунски покинул наблюдательный пункт. Убравшись подальше, он вскочил на ноги и, пригибаясь, побежал к оврагу. Через пару минут вернулся с основной группой, только двух бойцов не было. Охранение нам тоже нужно, мало ли какой залетный отряд попробует в спину ударить. Егоров, по моему приказу, развернул пулемет и контролировал наши тылы. Тоже подстраховка.

Пока основной отряд размещался, я отдал приказ другому курсанту, с позывным Глаз, передать координаты немцев танкистам. Противник поставил свои танки клином, бронетранспортеры прятались за ними и держали на прицеле тот участок дороги, где должны были появиться советские танки. На другой стороне реки уже развернулись две батареи легких гаубиц. Но они пока не имели координат цели и молчали.

Михаил рядом бормотал в микрофон координаты позиций немцев с перечислением их техники, что ему передавали курсанты, другие тоже включились в работу, а я стал изучать кусты и небольшую посадку с другой стороны от брода и дороги.

— Товарищ лейтенант, немцы, — тихо шепнул лежавший рядом на расстеленной плащ-палатке один из снайперов, Игорь Воронов с позывным Молчун.

— Где?

— Вон, ползут к нашему холму.

— Ага, вижу. Корректировщики с рацией, а я их в посадке высматривал. Да, тут на холме хорошая наблюдательная позиция… Бычок, Смелый, к нам по левому склону холма, со стороны реки направляется разведгруппа противника в количестве пяти человек, двое вооружены автоматическим оружием. При возможности бесшумно ликвидировать их, собрать оружие, радиостанцию и документы. Молчун в прикрытии. Выполнять. Смелый старший.

— Есть!

— Есть!

— Есть!

Все три бойца кивнули и, немного отползя назад, встали и, пригибаясь, побежали в обход холма, чтобы перехватить противника у подножия на склоне. На ходу курсанты готовили свои пистолеты с глушителями. У Смелого их было даже два. А Молчун держал в руках свою СВТ. Его задача — уничтожить немцев, если у курсантов не получится сделать это тихо и те попытаются ответить.

Внизу был кустарник, немцы как раз вошли в него, и я надеялся, что они выполнят приказ и не поднимут тревогу.

В это время среди позиций немцев вспух разрыв шрапнельного снаряда и загорелся один из бронетранспортеров. Я впервые видел такой удачный пристрелочный выстрел. Михаил тут же подтвердил попадание, и следующие снаряды начали рваться на позициях немцев. Судя по всему, при танкистах была батарея. Присмотревшись, я разглядел ее у леса, километрах в трех от нас, но к сожалению, это была лишь пушечная батарея трехдюймовок, и били они именно по пехоте, танкам шрапнель повреждений нанести не могла, если только снести навесное оборудование. Рядом с батареей стоял танк, Т-26. Далековато, поручней антенны на башне не рассмотреть, но я уверен, что он был командирский и Михаил держит связь с артиллеристами именно через него.

Немцы забеспокоились. У них была патовая ситуация: или под огнем советской батареи начать переправляться обратно на другой берег, или атаковать. Но и тут эта атака лишена смысла.