Осмотреться в отсеках

С этого момента командир остается на мостике лодки один. Лодка в полигоне боевой подготовки без хода, готовится к погружению. Не торопясь, внимательно осматриваю горизонт, по многолетней привычке запоминая всю надводную и воздушную обстановку. Небольшое волнение слегка покачивает корпус «эски». Морская вода с тихим шелестом плещется в надстройке лодки, плавно вытекая через шпигаты наружу небольшими ручейками. Такое ощущение, что сама субмарина через эти шпигаты дышит, как живое существо. Дышит спокойно, не торопясь, всей своей мощной стальной грудью, словно огромный кит, властелин морских глубин, перед очередным нырком в пучину.

Вдохнув полной грудью порцию свежего морского воздуха, не торопясь спускаюсь в шахту, натренированным движением надежно задраиваю верхний рубочный люк и через мгновение, в два приема преодолев шестиметровую высоту шахты, оказываюсь на палубе центрального поста. Прильнув к окуляру перископа, всем своим нутром чувствую лодку, как живой организм, все слышу и улавливаю, даже незначительные отклонения от штатной ситуации. Я настолько сроднился со своим подводным кораблем, что стал единым целым с ним, одним из его многочисленных механизмов, возможно, самым главным.

В отсеках субмарины вся команда по местам, каждый подводник досконально знает свои обязанности. Ошибка в действиях любого из них на своем боевом посту исключена, потому как она может стоить жизни всему экипажу. Лишних людей на лодке нет, каждый подводник закреплен за своим боевым постом согласно боевому расписанию. Даже кок лодки на период погружения приостанавливает свое «колдовство» на камбузе и выполняет обязанности по обслуживанию, закрепленных за ним, механизмов четвертого отсека, согласно книжке «боевой номер». Но чтобы ни происходило на лодке, кроме аварии, кок всегда умудряется приготовить пищу к назначенному времени. И порой в самый неподходящий момент в центральный пост поступает из четвертого отсека доклад: «Центральный! Готов обед!».

Наконец, после заполнения концевых групп цистерн главного балласта я отдаю, пожалуй, наиважнейшую в подводном флоте команду: «Осмотреться в отсеках!». Да, именно осмотреться визуально каждому подводнику на своем боевом посту. После чего командиры отсеков поочередно докладывают в центральный пост о состоянии оружия, технических средств и вверенных им людей.

Команда эта подается после каждого маневра подводного корабля по глубине, а также через каждые полчаса в подводном положении по боевой готовности № 2 и в любое другое время, по усмотрению командира. При штатной ситуации и отсутствии серьезных замечаний командир подводной лодки принимает решение о дальнейшем выполнении поставленной задачи, в противном случае объявляет аварийную тревогу, и экипаж начинает бороться за живучесть подводного корабля.

Не случайно на каждом построении нашей бригады по «большому сбору», в связи с очередным происшествием на подводных лодках других флотов, заслуженный подводник, командир 14-й дивизии контр-адмирал Станислав Георгиевич Алексеев начинал свою речь словами: «Есть такая команда у подводников – «Осмотреться в отсеках!» Давайте осмотримся и мы, чтобы не допустить подобных аварий на наших лодках».

И черноморские подводники не допускали подобных происшествий. В послевоенное время на Черноморском флоте не было случаев крупных аварий и тем более гибели подводных лодок. Чем всегда отличались черноморские подводники от своих собратьев на других флотах, так это особым отношением к своим лодкам, к своему непосредственному заведованию. «Моя лодка», «наша лодка» – это у черноморцев были не простые слова. Это была гордость каждого подводника за свой корабль, гордость не поддельная, а настоящая. Таких ухоженных лодок, как в Балаклавской бригаде подплава, я больше не встречал. Приходилось за время долгой подводной службы бывать на лодках других флотов, было с чем сравнивать.

Дважды в год, в период сдачи и подтверждения первой курсовой задачи, наши «эски», как мы их любовно называли, приводились практически в идеальное состояние. Отсеки сияли свежевыкрашенной краской, все механизмы и приборы тщательно проверялись и приводились в смотровое состояние. Все надраивалось до блеска – каждый шильдик, каждый клапан, каждая деталь, даже самая малая – все сияло чистотой.

Беззаботное детство балаклавской детворы на фоне боевых субмарин, на которых служили их отцы

Фото из архива автора

«Наша» лодка в итоге становилась для экипажа действительно вторым домом, а каждый отсек – своим, бережно чтимым местом обитания. Такое вот бережное и любовное отношение к своим «эскам» в огромной степени и предотвращало как от аварийных происшествий, так и от масштабных аварий. Вот так служили мы в 155-й бригаде подплава, любой подводник нашего соединения может подтвердить мои слова.