Осьминог

Она выглядела заметно повеселевшей, разве что необычная бледность лица и лихорадочный блеск глаз выдавали, что она пережила сильное потрясение. Александр молча отделил палочками кусочек омурайсу – тот и вправду оказался очень вкусным, школьный конкурс Томоко выиграла заслуженно. Он повернулся к выходившему в сторону набережной окну: на улице еще не собиралось рассветать и стояла кромешная темень, в которой одиноко светил фонарь – из-за того, что перед ним мельтешили капли дождя, казалось, что фонарь мерно раскачивается в воздухе и может в любой момент оборваться и его унесет ветром в море. Такизава, наверное, спит сейчас крепким сном и не подозревает, что происходит ночью на маленьком острове, и ему снится его Ёрико. Александр почувствовал зависть к бывшему коллеге и отщипнул еще омурайсу. Такизава говорил о своей Ёрико при каждом удобном случае: кто-то рассказывал, что однажды в его отделе появилась молоденькая практикантка с последнего курса экономического, за которой Такизава принялся ухаживать, но, когда дело дошло до главного, по ошибке назвал ее Ёрико. Оказалось, что в кроткой как кошечка студентке скрывалась настоящая тигрица, которая от обиды отхлестала начальника собственной блузкой с мелкими металлическими пуговицами и расцарапала ему ногтями руку, которой он едва успел закрыться, а метила вообще-то в лицо. К чести Такизавы нужно сказать, что практику девушка успешно окончила и вернулась в свой университет, а насчет царапин он сам говорил, что под вечер зашел помолиться в святилище Инари и не заметил спавшую в сэсся[207] кошку, а когда взялся за веревку, чтобы позвонить в колокольчик, кошка проснулась и вцепилась ему в руку. Господин Симабукуро, услышав это объяснение, с невозмутимым видом заметил, что это, должно быть, была самая настоящая нэкомата, кошка-оборотень, ведь у обычной кошки не может быть такого большого расстояния между когтями, и он счастлив, что Такизава-кун так легко отделался и ушел от нее живым, не то в отдел финансового мониторинга пришлось бы срочно искать нового сотрудника.

– Похоже, с Химакадзимы будет в ближайшие дни не уехать, – задумчиво проговорила Томоко. Она свой омлет почти не ела, отщипывая от него палочками крошечные кусочки. – Тайфун усиливается, да, Камата-сан?

– Это все холодный фронт с Хоккайдо, – улыбнулся Кисё. – Арэкусандору-сану, как я слышал, как раз предложили хорошее место в Нагоя, но теперь, похоже, с работой придется немного подождать.

– Я вовсе не собирался… – Начал Александр и осекся.

– Вам предложили новую работу? – Оживилась Томоко. – Но это же замечательно! Поздравляю вас, Арэкусандору-сан!

– Ну не то чтобы что-то определенное…

– Такизава-сан очень беспокоится о вашей судьбе. – Кисё указал на Александра палочками. – Он рассказал мне о случае, после которого проникся к вам уважением. Вы не возражаете?

Александр пожал плечами:

– Вы ведь все равно расскажете.

– Это был, если не ошибаюсь, второй или третий месяц вашей работы в банке, но вы уже успели подружиться с коллегами, и Такизава-сан пригласил вас посидеть в баре после работы в пятницу – насколько я помню, он заказал места в якитории «Торикидзоку»[208] возле спиральной башни – это ведь очень хорошее место?

– Нормальное, – проворчал Александр.

– Я слышал, якитори из нашего «Анко» не идут с тамошними ни в какое сравнение, а ваш друг Такизава-сан хорошо разбирается в подобных заведениях. Правда, в тот день господин Симабукуро задержал на работе весь отдел, так что вышли вы затемно, когда на мосту неподалеку от банка уже зажглись похожие на деревья фонари. Я никогда там не бывал, но, должно быть, они очень красивые?

– Надо же, я-то думал, вы из Нагоя.

Кисё, пропустив слова Александра мимо ушей, продолжил:

– Такизава-сан сказал, что в детстве он действительно считал, будто это такие деревья со светящимися круглыми плодами, и представлял, как однажды ночью заберется на каменную ограду моста и, пока никто не видит, сорвет пару светящихся шаров – для себя и для мамы.

– Какой он хороший человек, ваш друг Такизава-сан! – Сказала Томоко.

– Да, он и правда очень хороший человек. – Доедать омурайсу Александру вдруг совершенно расхотелось.

– Когда вы переходили мост, то встретили другую компанию из нескольких человек – они уже успели отметить вечер пятницы и были порядком навеселе, так что им то и дело приходилось ловить друг друга за рукава, чтобы никто не упал с тротуара на проезжую часть. Один из них, видимо, выпил больше остальных или просто не имел в этом деле достаточного опыта, – Такизава-сан сказал, что коллеги подбадривали его словами: «Молодец, Ёсикава[209], сегодня ты вел себя как настоящий мужчина! Держись, до твоего дома еще совсем немного осталось!», но Ёсикава-сан то и дело норовил завалиться то в одну, то в другую сторону, а оказавшись на мосту, вдруг ни с того ни с сего полез на каменную ограду.

Томоко выронила палочки и тихонько охнула, прикрыв рот ладонью.

– Что такое, Ясуда-сан? – Кисё замолчал и вопросительно наклонил голову. – Вас что-то обеспокоило?