Ослеплённый разочарованием

Мертвецы обогнали нас; тех из них, кто ещё при жизни потерял мозги, и теперь пытался забраться на телегу, Безымянный стегал плёткой, и они распадались в серую пыль.

Адепты схватились с трупами. Страшная свалка образовалась там, где сошлись их ряды. Мы медленно продвигались вперёд; Безымянный расчищал нам путь. Каждый взмах его плётки отбрасывал тех кто попадал под удар на несколько саженей. Тела адептов лопались при ударе о стены и сползали вниз. Какое мощное у него оружие!.. Тогда, в деревне, оно мне пригодилось бы!..

Мы оказались в самой круговерти боя. До врат оставалось метров пять. Здесь висел кровавый туман, и я с наслаждением вдых-х-хала его. Чужая кровь оказалась в моих лёгких, она проникала в мои вены… Ещё! Ещё крохви!.. Агххх!..

Безымянный услышал за спиной чудовищный рык; оглядываться не было времени, — адепты лезли на телегу, — но воин видел, как тень, отбрасываемая Ренейлой на стену стала разрастаться, приобретая хищные очертания. Жеребцы, доселе спокойные, — им не раз приходилось участвовать в битвах и набегах служителей Обители, да и рубленой трупнины они повидали много, — заволновались, поднялись на дыбы, давя фигуры в серых хитонах.

Ренейла по-кошачьи спрыгнула с телеги и пробежала через двор, оставляя широкую просеку в рядах врагов, — в стороны летели оторванные конечности и просто бесформенные куски мяса, — взобралась по вертикальной стене, пробивая её насквозь полутораметровыми когтями и обхватила шестью лапами жреца, замершего на верху. Когда разняла объятие, тела уже не было, — в стороны полетело лишь несколько капель крови, но и их выдернул из воздуха длинный гибкий язык.

Ренейла двинулась по гребню, перепрыгивая с зубца стены на зубец, к следующему жрецу. Тот презрительно скривился, кистень сам скользнул из складок хитона ему в руку. Первый и последний его удар лишь пробил ей ладонь, на правой третьей сверху руке, этой ладонью она и накрыла его. Голова жреца прошла в отверстие, проделанное им же, Ренейла легонько щёлкнула когтём по его подбородку и голова, крутясь, улетела вниз, на площадь, а Ренейла стала жадно ловить пастью фонтанчик крови, ударивший из шеи «мэтра-жреца».

Остальные жрецы поспешили ретироваться, — им впервые пришлось встретиться с таким могущественным ликантропом, — но последнего Ренейла всё же настигла, втоптав в камни.

Она пробежала по верхушке стены и ворвалась в надвратную залу. Бойницы, да и дверь, что вели туда, были слишком узки для её тела, но это не стало для неё помехой: Ренейла просто проломила стену. Одним взмахом лапы она смела и ворот, и зомби, что обслуживали его и, схватив тремя рядами клыков цепь, потянула на себя. Решётка поднималась; Ренейла дёрнула цепь так, что решётка пробила потолочные плиты и наполовину вылезла в зал. Просунув между прутьями сосновую балку, вывернутую из стены, Ренейла заблокировала её. Делать здесь больше нечего…

Ренейла спрыгнула на площадь, прихлопнув лапами десятка два адептов, оказалась прямо перед телегой, — а вокруг неё высились горы трупов — Безымянный не жалел ударов, — кони отпрянули, почти что сев на круп. Ренейла перепрыгнула через повозку, и упёршись в неё сзади, вытолкала из замка. В этот момент с другого конца площади раздался трубный рёв, — Ренейла и Безымянный оглянулись одновременно. По узкому ущелью прохода, ведущего на предвратную площадь, протискивался боевой слон, покрытый тяжёлой многослойной бронёй. На его спине стояла металлическая коробка с бойницами, на её крыше, в свою очередь, возвышалось непонятное устройство, ощетинившееся пятёркой заострённых и обожжённых для прочности брёвен. Слон шёл, немного наклонив голову, сметая недобитых зомби бивнями, укреплёнными стальными полосами и оснащёнными острыми лезвиями. За спиной гиганта мелькало что-то гораздо меньшее, но не менее опасное. Тяжёлая и при этом достаточно быстроходная конница.

«Если бы они выпустили конников вперёд, они бы связали нас боем и задержали до прихода элефанта. Это их промах», — подумал Безымянный. Он не сомневался, что за такой огрех полетят головы многих жрецов низших рангов.

Ренейла запрыгнула в телегу, — та заскрипела и просела, однако тотчас же приподнялась, — Ренейла стремительно уменьшалась в размерах.

Щёлкнул спусковой механизм — огромное бревно врезалось в основание врат, дробя камни.

— Хвперёгд! Нхе тхеррряа-а-ай вхремхенхи-и-и! — прорычала она. Глотка ещё не трансформировалась в человечью.

— Ещё не всё закончено!

Безымянный воин спрыгнул с телеги и подошёл к вратам, как бы примериваясь для удара. Размахнувшись плетью, он стегнул по надвратной башне, и она осела грудой обломков, отрезав преследователям путь на некоторое время.

Глава 3

— Я как могла загоняла вглубь себя голод и жажду, — не те, мирские, а настоящие голод и жажду. Прятала их в себе. Но долго продержаться не могла.