Ослепленная звездой

Лейн шмякнулась на середину постели и подскочила.

— Если ты сломаешь мне пружины, Фергюс Ханн, я...

— То что?

Он возвышался над ней, как башня. Лейн приподнялась на локтях.

— Больше никогда так не делай. Я не мешок с картошкой. Я уже говорила тебе: ты насмотрелся плохих фильмов.

Он опустился на корточки рядом с постелью.

— Ага, вот тебе еще одни заказ... написать любовную историю двух чопорных героев, но так, чтобы зрители не заснули.

Лейн с подозрением покосилась на него, но предложение было принято.

— Внесу в свой рабочий список. А теперь извини меня...

Он покачал головой.

— Еще не время.

— Почему?

— Потому что это настоящая жизнь, в которой все гораздо сложнее. Я еще не разобрался с тобой.

Она строго посмотрела ему в глаза. Пусть Фергюс и крупный мужчина, но и она не из трусливых.

— Нет, разобрался!

Лейн скользнула с постели и успела схватиться за ручку двери. Сильные пальцы поймали ее за пояс джинсов и вернули обратно. Свободной рукой Фергюс закрыл дверь. Лейн вздернула подбородок.

— И что дальше?

— А дальше я сделаю то, ради чего приехал. Выяснить, что происходит.

— Ничего не происходит, сам видишь, никаких мужчин.

— Очень смешно.

Она смотрела на него в упор, словно в ловушке, прижатая спиной к двери.

— Пожалуйста, сэр, позвольте мне покинуть комнату.

— При условии и только после того, как вы дадите исчерпывающие ответы на мои вопросы.

Он взял Лейн за плечи и усадил на постель, а сам прислонился к двери.

— Почему не шла работа?

Лейн обрадовалась, что может доказать обратное.

— Уже пошла! Я исписала груду бумаги. — Она вскочила на ноги. — Хочешь, покажу?

Фергюс удержал ее и снова усадил.

— Перестань со мною так обращаться, — угрожающе заворчала Лейн.

Он продолжал как ни в чем не бывало.

— Ты прекрасно понимаешь, я исхожу из жалобы Джона Тревора, что после Греции ты никуда не годилась.

— Так это просто...

Фергюс предостерегающе поднял палец.

— И я не хочу снова услышать, дескать, что взять с такого Джона!

Она сердито перебросила назад волосы.

— Не забывай, я болела. Понадобилось много времени, чтобы вирус окончательно вышел из моего организма. Вот и все.

Фергюс потер ладонью лоб, бормоча вполголоса:

— Ну конечно, вирус. Как удобно. А теперь с вирусом все в порядке?

Она молча смотрела на его ноги.

— Я спрашиваю, с вирусом покончено?

Не поднимая глаз, Лейн ответила:

— Сам видишь, на доходягу не похожа. Я уже сказала тебе, что снова начала писать.

Фергюс присел возле нее на корточки, вынуждая таким образом смотреть Лейн ему в лицо, а сам внимательно вглядывался в ее черты.

— Ты произнесла мое имя в присутствии Джона, когда с тобой произошел тот эмоциональный срыв. Это тоже из-за вируса?

Ей хотелось крикнуть: «Конечно, нет, чертов дуралей, ведь ты же сам все понимаешь». Вместо этого она ответила так, как ей подсказывал здравый смысл.

— Чтобы он перестал допытываться, я... назвала первое попавшееся имя. Вот и все.

Лейн опустила ресницы и тут же открыла глаза, услышав, как он застонал от досады.

— Значит, ты хочешь сказать, что я напрасно проделал путешествие?

От этих слов Лейн поникла, всю ее браваду как ветром сдуло.

— Я не знаю.

— Ты все чертовски хорошо знаешь, — пробурчал он, поднимаясь.

Он повернулся к ней спиной и раздраженно ерошил волосы. Вдруг он обернулся к ней, такого гнева на его лице она еще не видела.

— Ради бога, Лейн, перестань играть! Раз уж мы с Ханной примирились с тем, что после твоего отъезда в нашей жизни образовалась черная дыра, я думал, ты, по крайней мере, проявишь немного искренности.

Лейн вглядывалась в лицо Фергюса, пытаясь осмыслить его откровение, которое одним махом могло бы разрушить ее решимость. Она медленно встала.

— Если я причинила кому-то боль, то ненамеренно. И, конечно, я понимаю, каково человеку, когда в его жизни образуется черная дыра. Ты был так нужен мне, а тебя не было. Но я не собираюсь обманывать себя, Фергюс. Все равно, в будущем меня ожидало бы то же самое... разочарование и боль. За последнюю неделю, что я провела здесь, мне удалось прикрыть эту черную дыру, и я не хочу, чтобы она возникла вновь. Неужели ты не способен это понять?

Но в глазах его светилось холодное непонимание.

— Та же позиция, что и перед твоим отъездом, но не ты ли страдала все эти недели? Если бы не твое чертово упрямство, все шло бы своим естественным путем и ты бы только радовалась. Не надо быть такой эгоисткой.

Она ощетинилась и разразилась тирадой.

— Отчего же? Помнится, я готова была перед отъездом пойти естественным путем, тогда ты тоже обозвал меня эгоисткой. Куда ни кинь, всюду клин.

Она ринулась мимо него к двери и тут же услышала:

— Твои шесть недель были бы еще более мучительными, если бы я тогда не сдержался, хочешь верь, хочешь не верь.

— Не верю! — Лейн повернула ручку двери, но Фергюс снова ее прижал. — Пусти!

— Лейн...

— Фергюс, ты выпустишь меня отсюда?

— Нет.

Ему надо было это предвидеть, но он забыл. Лейн ударила его ногой в голень и распахнула дверь, когда он согнулся пополам от боли. И хотя она тут же пожалела, сделанного было не исправить. Задыхаясь от боли, он произнес сквозь стиснутые зубы:

— Черт бы тебя побрал, женщина!