Ослепление

Его присутствие заставило ее поторапливаться. Она поняла, что продвигалась слишком медленно, час в день — слишком мало. Она решила пожертвовать сном. Она проводила на лесенке бессонные ночи, читая и записывая. Она забыла, что порядочный человек ложится спать в девять. В четвертую неделю она покончила со столовой. Благодаря своим успехам она приобрела вкус к ночной жизни и чувствовала себя хорошо только тогда, когда расходовала электричество. Она стала держаться с Кином увереннее. Старые фразы произносились с новыми акцентами. Она говорила, пожалуй, медленнее, но энергичнее и с каким-то достоинством. Три комнаты он отдал ей тогда добровольно. Свои книги она зарабатывала себе сама.

Когда она приступила к работе в спальне, последний остаток страха был побежден. Среди бела дня — рядом лежал и не спал муж — она влезала на лестницу, брала очередную полоску и исполняла свой долг перед книгами. Чтобы молчать, она стискивала зубы. Тут некогда было говорить, тут нужна была собранность, а то с какой-нибудь книгой могла выйти ошибка, и тогда пришлось бы начинать все сначала. О главном, о завещании, она не забывала и по-прежнему ухаживала за мужем старательно и самоотверженно. Когда появлялся привратник, она прерывала работу и уходила на кухню. Ведь он же мешал бы ей работать, этот громкий тип.

На шестой, и последней неделе своего лежанья Кин немного вздохнул. Его точные догадки перестали подтверждаться. Среди речи она вдруг осекалась и умолкала. Она говорила теперь в общей сложности только полдня. Говорила она, как всегда, одно и то же; тем не менее он был готов к сюрпризам и ждал с замиранием сердца великого события. Как только она умолкала, он счастливо закрывал глаза и действительно засыпал.

Молодая любовь

В тот самый миг, когда врач сказал: "Можете завтра встать!", Кин почувствовал себя здоровым. Но он не вскочил с постели сразу же. Дело было вечером, он хотел начать здоровую жизнь размеренно и в шесть часов утра.

Он начал ее на следующий день. Таким молодым и сильным он не чувствовал себя уже много лет. При умывании ему вдруг показалось, что у него появились мускулы. Вынужденный покой пошел ему на пользу. Он закрыл дверь в соседнюю комнату и, прямой как палка, сел за письменный стол. Его бумаги были перерыты, осторожно, правда, но так, что он тут же заметил это. Он был рад необходимости привести их в порядок, прикасаться к рукописям было приятно. Ему предстояло бесконечно много работы. Эта баба искала здесь завещания, когда он, упав, лишился чувств. При всех переменах настроения во время болезни одно его намерение оставалось твердым: не писать завещания, поскольку она придавала ему такую важность. Он решил хорошенько прикрикнуть на нее, как только ее увидит, чтобы живо поставить ее на место.

Она принесла ему завтрак и хотела сказать: "Дверь останется открыта". Но, готовя улыбчивую атаку для взятия завещания и не зная, в каком расположении духа находится он с тех пор, как встал на ноги, она сдержалась, чтобы не раздражать его преждевременно. Она лишь нагнулась и сунула чурку под дверь, чтобы ее нельзя было закрыть одним махом. Она была настроена примирительно и готова добиться своего окольным путем. Он вскочил, смело посмотрел ей в лицо и сказал подчеркнуто резко:

— В рукописях царит полная неразбериха. Я хочу знать, как попал ключ не в те руки. Я нашел его снова в левом кармане штанов. К сожалению, я вынужден предположить, что он был незаконно изъят, использован в преступных целях и затем возвращен на место.

— Еще чего не хватало.

— Я спрашиваю в первый и последний раз. Кто рылся в моем письменном столе?

— Можно подумать!

— Хочу это знать!

— Ну, доложу, может быть, я что-нибудь украла?

— Я требую объяснения!

— Требовать может любой.

— Что это значит?

— Так уж водится у людей.

— У кого?

— Поживем — увидим.

— Письменный стол…

— Вот я и говорю.

— Что?

— Как постелешь, так и ляжешь.

— Это меня не интересует.

— Он сказал: кровати хорошие.

— Какие кровати?

— Супружеские ложа хоть куда.

— Супружеские ложа!

— Так уж зовется это у людей.

— Я не живу супружеской жизнью!

— Может быть, я вышла замуж по любви? — Мне нужен покой!

— Порядочный человек в девять уже…

— Впредь эта дверь будет закрыта.

— Человек предполагает, бог располагает.

— Из-за этой болезни я потерял полных шесть недель.

— Жена жертвует собой денно и нощно.

— Так продолжаться не будет.

— А что делает муж для жены?

— Мое время дорого.

— В загсе обеим сторонам надо было…

— Я не напишу завещания!

— Кто думает отравлять?

— Сорокалетний человек…

— Жене можно дать тридцать.

— Пятьдесят семь.

— Никто еще не говорил мне этого.

— В метрике указано именно так, я прочел.

— Прочесть может любой.

— Вот как!