Оскверненный трон

И что же ему делать? Отец дает ему шанс доказать, что он достоин стать следующим падишахом… Однако до сих пор, хотя его и воспитывали воином и учителя часами разбирали с ним стратегию прошлых военных кампаний моголов и учили его сражаться мечом, кинжалом, булавой и огнестрельным оружием, ему никогда не приходилось самостоятельно командовать войсками. Он не может позволить себе, чтобы кто-то или что-то отвлекало его от главной цели. И в то же время расстаться с Арджуманд – это все равно что лишиться части себя. Может быть, он будет думать лучше, воевать эффективнее, если будет знать, что она каждый день ждет его возвращения? Конечно, в этом случае он будет чувствовать себя счастливым…

– Хуррам… – Ногти Арджуманд еще сильнее впились ему в руку.

Неожиданно все стало очень просто – они никогда не расстанутся, а он сделает все, что в его силах, чтобы сберечь ее.

– Очень хорошо. Мы поедем вместе, – сказал шахзаде.

– И так будет всегда, – закончила Арджуманд твердым голосом.

Глава 10. Повелитель мира

Суровые стены дворца-крепости Буханпур, находившейся в 450 милях к юго-востоку от Агры, построенные из песчаника, отражались в медленных водах реки Тапти. Шахзаде Хуррам прибыл в этот город – ставку моголов в Декане – месяц назад и теперь вновь покидал его, чтобы начать наконец полномасштабную кампанию против Малика Амбара. Процессия боевых слонов, уже укрытых налезающими друг на друга стальными пластинами, спускалась по извилистому настилу, ведущему из четырехэтажного слоновника, так называемого хати махала, на плац, расположенный за городской стеной. Здесь погонщики слонов, сидящие у них за ушами, укололи громадных животных стальными крюками, которые они держали в руках, и заставили их встать на колени, пока слуги устанавливали позолоченные хаудахи на их спинах. Когда те были закреплены кожаными ремнями, на слонов взобрались генералы Хуррама со своими горчи и телохранителями. Обычно на хаудахи поднималось по три человека, но на платформах, установленных на самых больших слонах, помещались по четыре воина. На платформы других слонов покрытые по́том слуги, одетые лишь в набедренные повязки, подняли пушки небольшого калибра.

Когда приготовления были закончены, главные ворота крепости распахнулись, и в них появился личный боевой слон Хуррама. Превосходивший размерами любого другого слона, он нес на себе хаудах под зеленым тентом, на котором уже восседал шахзаде, великолепно одетый для военного похода, в стальном нагруднике, украшенном черепаховым гребнем, с позолоченным шлемом на голове. За этим слоном следовали еще четыре. На первом из них размещалась платформа, расшитые муслиновые занавески которой были тщательно застегнуты на золотые пуговицы, чтобы скрыть Арджуманд от нескромных взглядов. На остальных трех сидели по четыре воина-раджпута в оранжевых тюрбанах – наиболее доверенные телохранители Хуррама, которые получили от него приказ под страхом смерти защищать Арджуманд Бану от любой опасности. Каждый раджпут был вооружен не только ружьем последней модели, но и более скорострельным, хотя и не таким смертельным, луком со стрелами и мечом. Выражение лиц этих воинов под роскошными широкими усами было свирепым. Их настороженные взгляды даже сейчас выискивали в небольшой толпе, собравшейся возле ворот, признаки опасности или скрытого наемного убийцу, посланного Маликом Амбаром для того, чтобы лишить армию моголов ее командующего или командующего армией – его красавицы жены. Однако в толпе они могли разглядеть лишь склоненные головы и аплодирующие безоружные руки.

Остальные боевые слоны выстроились позади слонов Хуррама, Арджуманд и их телохранителей. Все вместе они медленно двигались по плацу, мимо затейливо украшенных бронзовых орудий, установленных на тяжелых деревянных передках, и десятков быков и буйволов, уже запряженных в них. Самую большую пушку должны были тащить тридцать животных с рогами, выкрашенными в зеленый цвет моголов – на каждых трех быков приходилось по одному вооруженному кнутом вознице, который должен был следить за тем, чтобы животные не отлынивали от своей работы. Между пушками располагались восьмиколесные повозки с амуницией, которые тащили или верблюды, или быки и в которых располагались мешки с порохом, хорошо укрытые промасленной материей, чтобы защитить их от влаги и дождя, и большие каменные или железные ядра.

Наконец слон Хуррама занял свое место за авангардом, состоящим из элитных всадников, построенных в шеренги по двенадцать. По приказу шахзаде их одели в одинаковые золоченые одежды, а на их тюрбанах, сшитых из той же материи, что и одежда, развевались перья цапли. Все они сидели на лошадях темного окраса, и на концах их пик развевались зеленые и золотые вымпелы.

– Когда шпионы Малика Амбара сообщат ему о нашем построении, а я уверен, что так оно и будет, – сказал Хуррам горчи, который стоял рядом с ним, – он поймет, что ему лучше бояться противника, который обращает внимание не только на оружие, но и на форму своих войск.