Осколок моего сердца

Благодаря замечанию Грейс о ее сестре, они теперь знали, где была Саммер до своего возвращения в Нью-Йорк. И Лори начинала понимать, какую ценность могла представлять девушка вроде Саммер для такого человека, как Дэррен Гантер. Если она искренне верила, что Гантер потерял восемнадцать лет своей жизни, отвечая за преступление, которого он не совершал, то не могла ли она решить, что ради торжества справедливости допустимо на несколько дней лишить свободы ребенка?

— И как же после этого развивались ваши отношения с дочерью? — спросила Лори.

— Поначалу все было хорошо. Она хотела сделать карьеру адвоката по уголовным делам и начала все больше и больше читать о движении в защиту невинно осужденных, что и привело ее к делу Дэррена Гантера. Сперва она говорила мне, что работает стажером у его адвоката или что-то в этом духе. Я была очень этому рада, поскольку считала, что это может помочь ей поступить в школу права.

— Говоря о его адвокате, вы имеете в виду Трэйси Махоуни? — спросила Лори.

Джули извинилась и сказала, что не знает имени этого адвоката.

— По правде сказать, я понятия не имею, были ли у Саммер вообще какие-то контакты в адвокатской среде. А затем она вдруг начала ездить в Даннемору на свидания к Гантеру так часто, как только позволяла администрация тюрьмы. Она работала над эссе о неправомерных осуждениях для поступления в школу права, рассчитывая собрать несколько историй о невинно осужденных. Сначала Гантер переписывался с ней, затем она начала навещать его в тюрьме и в конце концов буквально зациклилась на нем. Потом на нашем обеденном столе вдруг перестали появляться книги, по которым она готовилась к поступлению в школу права, разговоры о ее дальнейшей учебе прекратились, теперь я только и слышала от нее: Дэррен это, Дэррен то. Я была так обеспокоена, что позвонила в тюрьму и попыталась добиться от администрации запрета на ее свидания с этим преступником, но не смогла обосновать свою просьбу.

В голосе Джули слышалась мука.

— В одном из ваших постов вы написали, что в разговоре с Саммер «вышли из себя». Что именно вы имели в виду?

— Мне казалось, что я попустительствую ей, давая ей кров, платя по ее счетам, и все только ради того, чтобы она тратила свои время и силы на этого убийцу. И, даже если он невиновен, он бессовестно пользуется ее добротой. Я не хотела, чтобы моя дочь стала жертвой какого-то арестанта, которого она едва знает, вместо того чтобы строить свою собственную жизнь. И я топнула ногой — сказала ей, что она должна перестать мотаться к нему и начать думать о своем будущем, если она хочет продолжать жить под моей крышей. Это было четыре месяца назад. С тех пор она не разговаривает со мной.

— Мне так жаль, — сказала Лори. — Должно быть, это причиняет вам ужасную боль.

Джули кивнула.

— Иногда я гадаю, не совершила ли я ошибку, поставив перед ней ультиматум. Я думала, что у нее не будет выбора и она прислушается к моим словам. Или хотя бы устроится на работу, чтобы обеспечивать себя, что не позволит ей тратить столько времени на поездки в тюрьму.

— А что она сделала на самом деле? — спросила Лори.

— К моему ужасу, она переехала к своему брату, чего я совсем не ожидала.

— А почему это так вас удивило?

— Они никогда не были близки — он старше, и он сын моего мужа от первого брака. Нет, между ними не было каких-то конфликтов, просто они… очень разные. Так, я всегда ожидала, что Саммер хорошо закончит школу и добьется успеха, а с Тоби моему мужу пришлось использовать жесткие методы, чтобы заставить его не бросить старшую школу. И, если Саммер готова снять с себя последнее, помогая другим, то Тоби — скажем так, он отнюдь не такой. Когда Саммер собрала вещи и сказала, что она переезжает к Тоби, я попыталась убедить его отослать ее обратно или хотя бы заставить найти работу. Но насколько мне известно, он все это время содержит ее, хотя я даже не знаю, каким образом ему удается обеспечивать самого себя.

— Вы не знаете, чем ваш пасынок занимается, чтобы заработать на жизнь? — удивилась Лори.

— То, чем занимается Тоби, вообще нельзя назвать настоящей работой. После смерти моего мужа каждый из них получил кое-какие деньги. Нет, это нельзя было назвать состоянием, но у них была достаточная финансовая подушка, чтобы начать уверенно строить свою взрослую жизнь. Саммер растратила отцовское наследство на своего несостоявшегося актера, а Тоби купил небольшой скромный домик на севере штата. Он присматривает за загородными домами, делает сезонную работу, продавая дрова, убирая снег и все такое прочее. Если честно, я не понимаю, как ему вообще удается держаться на плаву. Мне известно, что несколько лет назад им занималась наша судебная система, но мне он тогда сказал, что беспокоиться незачем. А потом он будто бы на несколько месяцев отправился в туристический поход.

— В вашем тоне звучит скептицизм, — заметила Лори.