Осколок Империи

— Конечно, — Уайт оторвался от своего пакета. — Кабине присваивается незарегистрированный код, и она является потенциальным приемником, потому что нужно принимать воздух в обмен на груз.

— Что это даст…

— Добавим к коду кабины букву «Э» — «Экстренная ситуация» и сделаем так, что вызвать ее можно будет только из полицейского или пожарного участка. Затем устанавливаем эти кабины в местах, где могут собираться толпы, то есть везде. Вы сами говорили.

— Говорил.

— Нам придется удвоить число кабин или вдвое урезать число принимающих кабин. Люди будут вынуждены проходить пешком вдвое большее расстояние, чем проходят сейчас, передвигаясь по городу. Оправдано ли это?

— Я уверен, что этот погром не последний, — сказал Джерриберри. — Беспорядки вновь входят в нашу жизнь, как туризм. Туризм утратил популярность, когда распространились телепортационные кабины малого радиуса действия. Сети дальней телепортации постепенно возрождают его. Представьте себе непрекращающийся ползучий погром — толпу, которая кочует с места на место, крушит и грабит.

— Какой ужас!

— Не расстраивайтесь, — Джерриберри положил руку старику на плечо. — Вы герой. Вы совершили чудо и не виноваты в том, что делают люди. Возможно, вы спасли мир от гибели. Ведь к тому времени, когда появилась телепортация, загрязнение окружающей среды достигло угрожающих масштабов.

— Ну да!

— Мне пора. Времени осталось мало, а я хочу еще кое-что выяснить.

VIII

Таити. Иерусалим. Мекка. Остров Пасхи. Стоунхендж.

Мировые достопримечательности. Места, куда толкает человека первый порыв. Названия, которые все знают с детства.

Мекка. Миллионы мусульман (нужно узнать точную цифру) пять раз в день кланяются, поворачиваясь в сторону Мекки. Коран требует от мусульманина хотя бы раз в жизни совершить паломничество в Мекку. В этом городе развита только одна отрасль промышленности: изготовление предметов культа. А попасть туда можно, нажав несколько кнопок.

Иерусалим. Священное место для приверженцев трех мировых религий. Евреи до сих пор, празднуя исход из Египта, желают друг другу: «В будущем году встретимся в Иерусалиме». Здесь и сейчас совершается история. И сюда можно попасть, нажав несколько кнопок.

Стоунхендж. Загадка древних времен. Кто воздвиг эти каменные монументы? Когда? Для чего?

Этого никто никогда не узнает наверняка. У северо-восточных ворот от главной аллеи ответвляется дорожка, петляет между холмиками и взбирается на гору, а там стоит кабина дальней телепортации.

Сейчас в Стоунхендже одиннадцать вечера, в Мекке и Иерусалиме час ночи. Там ничего не увидишь. Джерриберри перечеркнул эти названия.

Эйфелева башня, Пирамиды, Сфинксы, Ватикан — проклятье! Все достопримечательности мира собраны в одном временном поясе. Что можно увидеть в полночь?

Таити. Скажи «тропический рай», и всякий, кто тебя услышит, ответит: «Таити». Когда-то такой же репутацией пользовались Гавайи, но Гавайи оказались слишком близко к цивилизации. Со временем она пришла на Гавайи. Таити, затерянный в диком Южном полушарии, возможно, избежит подобной участи.

Джерриберри набрал код — и все вокруг зашаталось. Джерриберри прижался к стене кабины, похолодев от страха. Ведь если бы сейчас не произошла передача скорости, он бы погиб. Наверное, передача произошла не совсем синхронно. Ерунда, просто он слишком много знает.

На таможне было шесть принимающих кабин разных образцов. Единственный таможенник безнадежно смотрел сквозь непрерывный поток прибывающих пассажиров, не видя никого в отдельности. Джерриберри влился в поток туристов.

Это были большей частью мужчины. Некоторые несли чемоданы, почти все — видеокамеры. Англичане, американцы, французы, немцы, реже испанцы или русские, в большинстве одетые по-летнему и очень бедно — в дешевые и потрепанные вещи. Они стремились к выездным кабинам — прямоугольным, с одной стеклянной стеной. Такие выпускаются странами Общего Рынка. На лицах у многих Джерриберри заметил беспокойство и испуг. Наверное, их смущает новое, современное и чистое здание. И это тропический рай? Неоновые огни, кондиционеры…

Джерриберри стоял в очереди к телефону и вдруг сообразил, что автомат не примет ни его монеты, ни кредитную карточку. По дороге к обменной кассе он решил осмотреть телепортационные кабины. Они принимали только французские деньги. Джерриберри купил пригоршню тяжелых монет и вернулся в очередь.

Людям приходится привыкать к путешествиям. Точно.

Робот-путеводитель, говорящий по-английски, сообщил Джерриберри коды городских кабин Папеэте.

И вот он снова кочующий репортер. Набираешь код — смена кадра. Бросаешь монету, осматриваешься, набираешь код. Прорезь для монет расположена не так, как дома, сами монеты не такие: слишком большие и тонкие, а вместо кнопок — диск с дырочками. Немного практики — и Джерриберри ко всему приспособился.

Прибрежную полосу занимали недостроенные здания самых причудливых форм — отели. Самые густые толпы в Папеэте были на пляжах и в воде. Потом Джерриберри не мог вспомнить, какого цвета песок на Таити: он его толком не видел.