Осколок Империи

— Скорее волк, чем собака. Люди приручают друг друга. Она приспособилась к нашему пути развития и к нашему воздуху. — Светц взглянул на шефа. — Сэр, старую камеру расширения нужно отправить на свалку. Она сбивается с пути в сторону.

— Ты принимал наркотики во время работы?

— Я все объясню.

Рона открыла глаза. Она в испуге оглядывалась. Увидев Светца, она взглянула на него с немым вопросом в золотистых глазах.

— Я буду заботиться о тебе, не бойся, — сказал Светц Роне и почесал ей за ухом, увязая пальцами в мягком меху. Затем обратился к Ра Чену: — В виварии достаточно собак. Эту я заберу себе.

— Светц, ты в своем уме? Ты берешь в дом животное? Ты ведь терпеть не можешь животных.

— Она спасла мне жизнь. Я никому не позволю посадить ее в клетку.

— Хорошо, забирай ее, живи с ней! Только, мне кажется, в твои планы не входило платить нам два миллиона коммерческих единиц, которых она нам стоила, так ведь? — Ра Чен презрительно фыркнул. — Ладно, готовь отчет и следи за своей собакой.

Рона подняла голову, понюхала воздух и завыла. Ее вой эхом отдавался в коридорах Института, и люди с испугом и удивлением переглядывались.

Светц, недоумевая, повторил ее движения и тогда все понял.

В воздухе было слишком много нефтепродуктов, оксидов углерода, азота и серы. Воздух индустриальной эры, которым Светц дышал всю жизнь.

Он показался Светцу отвратительным.

Смерть в камере

Светц возвращался домой. Скрестив на груди тонкие руки, выгнув спину, он прижался к вогнутой стене камеры расширения. Он лежал не шевелясь, со стоическим терпением глядя на инерционный календарь. В камере расширения тяготение ведет себя необычно: когда камера движется в будущее, оно стремится наружу.

Минус сорок один, минус сорок… Светцу требовалось сделать значительное усилие, чтобы дотянуться до пульта управления, расположенного в центре сферической камеры. Сейчас приборы ему не нужны. Камера сама найдет свое место в машине времени, которая имеет постоянное положение во времени и пространстве: Институт Времени, тысяча сто второй год постатомной эры.

Зверек в панцире, которого поймал Светц, пристегнут к противоположной стене. Он не пошевелился с тех пор, как Светц выстрелил в него анестезирующей иглой.

Числа на инерционном календаре все увеличивались. Плюс шестнадцать, плюс семнадцать, плюс восемнадцать. Тяготение прыгало и вздрагивало, как автомобиль на плохой дороге. Светц лежал на спине, стараясь не обращать внимания на то, что говорят ему желудок и внутреннее ухо. Через несколько часов по внутреннему времени он будет дома.

Вокруг пульта управления что-то заклубилось. Светц втянул носом воздух. Как всегда: оксиды азота, серы, угарный и углекислый газы, тетрахлорметан — смесь промышленных отходов, которой Светц дышал со дня появления на свет. Он еще раз понюхал воздух, но не почуял ничего необычного.

А дымка сгущалась. Вместо того чтобы развеяться, она висела у пульта управления и обретала плоть. Светц протер глаза. Видение не исчезало. У пульта стояла бесплотная фигура в плаще с капюшоном, сквозь которую просвечивали искаженные очертания предметов. Полупрозрачная рука ухватилась за рычаг и потянула!

Контур прерывания!

Светц сел. Голова кружилась. Он попытался встать, но, чересчур сильно рванувшись вперед, покатился через голову.

Привидение уперлось бесплотными ногами в пульт. У него были поразительно тонкие лодыжки и узкие ступни. Призрак изобразил отчаянное усилие, но рычаг «аварийная остановка» не двигался.

Призрак обернулся к Светцу и беззвучно завизжал. Светц тоже закричал, заслоняясь руками. Какое лицо!

Когда Светц отважился открыть глаза, привидение исчезло. Светца охватила дрожь. Инерционный календарь отсчитывал годы: плюс тридцать шесть, плюс тридцать семь…

— Призрак, говоришь, — шеф Светца, краснолицый и тучный, свирепо нахмурился.

Хорошо, что поверил. Вполне мог бы отослать Светца к психиатру.

— Только этого нам недоставало: машины времени, которую посещает привидение. Ты можешь хотя бы предположить, что произошло на самом деле?

— Должно быть, что-то разладилось в машине. Я думаю, следует прекратить путешествия до тех пор, пока мы не выясним, в чем дело.

— Вот и выясняй.

— Слушаюсь, сэр.

— Подойди сюда на минутку. — Ра Чен взял Светца за руку повыше локтя и увлек его за собой.

Ра Чен был раза в два тяжелее Светца, а пальцами свободно охватывал его бицепс. Он остановился у стеклянной стены.

Перед ними разворачивалась панорама города: извилистые улицы, дома, магазины. Над всем этим господствовал Дворец Объединенных Наций, огромный и грозный, стоящий на холме напротив Института Времени.

— Смотри! — Ра Чен показал куда-то вниз.

Порядок городского пейзажа был нарушен. Разбитые дома окружал разбитый труп птицы, птицы величиной с пятиэтажный дом. Он лежал там уже две недели. Зловоние проникало даже в Институт.