Осколок

— А если сбежали и дойдут до Кривобороду?

— И что? Поплачутся, что их зелёные немножко поубивали и отняли всё, что те везли? Не думаю, что эта история тронет наших краснобородых друзей. Нам о другом, надо думать. Как выторговать теперь свободу для селян.

— Я к Гарону пойду, попробуем придумать, где откупные взять. Я сомневаюсь, что у наших амбары ломятся настолько, но других путей пока нет, — Адрей неуверенно пожал плечами. — Но сначала надо Далуру договориться с этим Карагазом.

— Я думаю, нам надо принимать предложение Флана, — задумчиво проговорил Далур.

— Что? Это с хрена ли? Забыл, как от кодапи по опушке носился? Ещё захотелось? — брови Арди взметнулись вверх.

— Забыть не забыл. Только вот как ещё поступить? Адрей, вон, говорит, что столько еды не соберут в Каменной Топи. А за мешок полбы и мешок брюквы они не согласятся. Нужно что-то ещё.

— Да, нужно. Ещё под сотню мешков полбы, ржи, пшеницы и брюквы. И с чего ты взял, что они хотят именно того, чтобы мы с Фланом шарахались по древним всеми забытым руинам?

— Да плевать им на Флана. Они вообще о нём знать не знают. Просто я видел, с какой болью и тоской Карагаз говорил о своём прошлом. О прошлом своего, — Далур смачно сплюнул, — племени. Об отце и о вещах, которые видел в детстве. С какой жадностью и страданием смотрел на мою секиру и кольчугу. Мне, кхм… Мне его жаль. У них отняли прошлое и не дают выбора, как жить. Я хочу помочь им. Тяжело видеть дварфов такими жалкими. Грязные подобия. Я думаю, он согласится!

— Хорошо. Допустим, он согласился. И что дальше? Идти туда, где поселилось что-то, что выгнало из дома целый город? Где есть что-то, что сводит с ума каких-то там кодапи и заставляет нападать на всех подряд, как грёбаный берсерк с островов? — Арди раздражённо развела руками. — Ну если, конечно, вся та хренотня, что я слышала от Флана, не полная чушь мудака-умника. Ты сейчас нам это предлагаешь? Силёнок-то хватит? А? Я вот ой как не уверена!

— Ты всегда так говоришь. Каждый раз ты против. Но пока всё получалось. Ведь так? — единственный не заплывший фиолетовым пузырём глаз Далура серьёзно смотрел на девушку.

— Вот именно! Пока! Пока нам везло. Но удача всегда уходит и никогда в подходящее время. Это слишком своенравная и капризная сука, чтобы на неё всерьёз рассчитывать, — она встрепенулась и отвернулась от Далура. — Вы то что стоите столбами? Молчун, хоть ты скажи ему, что это самоубийство! Надо совсем ослом быть, чтобы пойти на такое дело. Ещё и нас погубит, ненормальный.

— Я думаю, людям надо помочь. Если это сработает, и Кровобороды согласятся, давайте рискнём. К тому же, может, этот ваш Флан совсем не прав, и мы вообще ничего не найдём. Ну или найдём старые руины, где самое страшное — это пыль и плесень. Что в них опасного? Давайте попробуем если не получится договориться просто на припасы. Если вы откажете, я расскажу Гарону, как обстоят дела, и пойду сам договариваться, — сказал Адрей и уставился на Молчуна.

— Здесь остался кто-то, кроме меня, не с отбитой головой? А, Молчун? Может быть, ты?

— За. Пробуем. Звучит бредово. Кажется, что сплю и скоро проснусь. Вся прошедшая неделя такая, — Поглаживая повязку на щеке, выдавил Молчун.

— Ага, проснёшься. А может, уснёшь ещё крепче, но вот только уже без сновидений, — притихла и мрачно пробурчала Арди.

— Или так.

Глава 8. Договоры

Холодный ветер завывал в ушах, донося до Далура уютный запах сгорающей в печах древесины. Слегка моросил дождь, скупо рассыпаемый серыми и низкими тучами. Достаточно для того, чтобы погоду можно было назвать противной, но явно недостаточно, чтобы всерьёз воспринимать эту водяную пыль. Если закрыть глаза, то появляется очень приятное ощущение, что вот-вот, и ты зайдёшь в добротный дом, спрятавшись от холода и надоедливого голоса ветра, от противной мороси и всех невзгод за толстыми стенами, в тепле и сухости.

— Зачем ты пришёл? Я тебя предупреждал, — Карагаз мрачной, тяжёлой глыбой навис над Далуром, готовый, чуть что, одним своим весом размазать того по древним плитам тракта.

В этот раз его не пустили в деревню, а заставили ждать у ворот, пока к нему не выйдет вождь. За спиной Карагаза, паскудно ухмыляясь, маячил его безносый отпрыск и ещё несколько незнакомых кровобородов.

— Ну! Отвечай! — при каждом вздохе широкая грудь вождя раздувалась, как кузнечные меха.

— Я был в поселении людей неподалёку, — Далур отметил, как немного сузились глаза вождя. — Там я слыхал об их беде.

— Нам нет дела до бед этих… — нос Карагаза презрительно сморщился. — Этих людей. Ты пришёл, чтобы рассказать мне о чужих горестях? А, Далур-воин? Я держу слово, если ты прямо сейчас не скажешь, зачем пришёл — умрёшь.

— Нет, не за тем. Я ушёл от вас по тракту. И возвращался к вам снова по нему. И когда я почти вышел из леса, я кое на что наткнулся, — Далур протянул стрелу на широкой ладони. — Она гоблинская. Там было много таких. В телегах и телах.

— Почему ты думаешь, что мне это интересно? — руки вождя невольно сжались в громадные кулаки, а под бородой задвигались желваки.