Осколочный лик

– Ничего такого с Вашим мужем не произошло, – быстро ответил он, пожав плечами, – Это обычный шок, который пройдёт через некоторое время. Позаботьтесь о нём как можно лучше, чтобы он…чтобы…, – прислонив указательный палец к нижней губе, человек опустил глаза на пол, словно обдумывая сказанные собой слова; он уже собирался уходить.

– Чтобы он что? – Хейлен грубо схватила его за рукав, механически сверля настойчивым взглядом, – Что вы имели в виду?

Человек колебался с ответом. Он понимал, что вырваться из хватки женщины было бы очень подозрительно и невежественно, поэтому он искал ответ, который мог бы как удовлетворить, так и ранить чувства Хейлен.

– Чтобы он помнил о Вас.

Сказанные врачом слова озадачили Хейлен. Она не понимала, что он имел в виду, отчего ещё сильнее начала себя накручивать. Пока она осознавала сказанное им, мужчина успел покинуть её дом, поспешив к своей припаркованной у обочины машине.

Отправив детей по своим комнатам, Хейлен долго сидела с мужем, так и не поняв, что с ним произошло и как его излечить от этого неизвестного недуга, что медленно пожирает не только Мориса, но и её саму. Прислонившись к его холодной груди, она улавливала каждый удар его тихого сердцебиения, не заметив, как оно её усыпило.

Полночь тихо окутывает каждый закоулок Пармон-роуд. Она движется неслышно, неспешно, словно выжидая удобного для неё момента, чтобы напасть. Обнимая своими чёрными руками маленькие дома, скукожившиеся под её гнётом, она улыбается, нашёптывая каждому живущему в них сладкие сны, которые могут обернуться кошмаром. Кошмар для неё – всего лишь способ заглянуть в душу человека, узнав её цену. Каждый раз, когда она опускается на улицы города, мир засыпает, как засыпает и реальность происходящего в мире людей.

Ноги Хейлен кололо какое-то странное, неприятное явление. Оно было настолько мерзким, что она дёргалась во сне, точно отбиваясь от какого-то монстра из детских сказок. Вертя головой в разные стороны, она вдруг распахнула глаза, увидев перед собой тусклый полуночный мрак. Он овладел всем её домом, но не смог забраться в её разум, поглотив до самого утра.

– Морис?! – прошептала она, потирая слипающиеся от сна глаза; Хейлен тревожило что-то очень страшное, что она пока не могла увидеть, но очень хотела в нём разобраться.

Поднявшись на ноги, она поняла, что мужа в гостиной нет. Она одиноко лежала на стареньком кресле совершенно одна. Как она не могла почувствовать, что Морис поднялся? Она не знала, но отсылалась на свою усталость. Взглянув на старые часы, подаренные её бабушкой в день свадьбы, Хейлен в недоумении подняла левую бровь. Стрелки часов остановились на полуночи, машинально отбивая одно и то же время, не двигаясь дальше ни на секунду. Раньше она не наблюдала такого поведения у часов, ведь они работали исправно даже у её бабушки, когда та была ещё молодой. Отославшись на их неисправность, Хейлен пообещала сама себе на утро позвонить мастеру. Холод неприятно кольнул ей ноги, заскользив по ним вверх, как некие чулки. Это было до такой степени неприятно, что она слегка вздрогнула, укутавшись в плед, лежащий на кресле. Её очень сильно насторожило то, что Мориса в гостиной не было. Неужели всё, что случилось было простым сном? Быть может, она и не готовила, когда приехала домой, не говорила с детьми, а просто свалилась на кресло сразу, как вошла в дом, и уснула? Она точно не могла предположить, что с ней случилось? Что здесь правда, а что ложь? Голова её трещала, разрываясь на две части от непонятно сложившейся ситуации, в которой она была загнана в угол, как преследуемый кровожадным волком ягнёнок. Коснувшись своих висков, она нахмурила лоб, пытаясь избавиться от головной боли. Так, значит, всё неправда? Хейлен облегчённо выдохнула, направившись на вверх. Завернув за угол при выходе из гостиной, она вдруг замерла на одном месте. Перед ней, в сумраке полуночи, стоял её муж, смиренно опустив голову вниз. Страх одолел её, заставив бешено трястись её руки.

– Морис? – неуверенно окликнула она супруга, сделав к нему шаг, на что медленно поднял голову.

Его глаза, как показалось Хейлен, светились в темноте каким-то неестественным светом. Такие глаза не бывают у живых людей.

– Ты в порядке? – снова спросила она, пытаясь держать себя в норме, хоть это давалось ей очень сложно; она просто хотела убежать и спрятаться, но она не могла этого сделать, ведь она искренне верила, что её муж сейчас подойдёт к ней и обнимет её как раньше, но Морис молча смотрел на неё своими горящими глазами.

Худощавое тело Мориса было похоже на манекен, который мог свалиться на пол в любую минуту из-за своей странной нестойкости. Глаза его всё так же горели холодным огоньком, до жути пугая Хейлен.

– Х…х…л…н…, – вырвалось из его горла, притом голос его звучал так неестественно, словно он пытался произнести имя дорогой жены с полным ртом воды.