Осколком оборванная жизнь

С правого крыла фронта — богушевское и витебское направления — шли более приятные вести: там передовые батальоны форсировали пугавшую всех Суходровку и с ходу завладели первой и второй траншеями, а некоторые — и всей первой позицией врага. А на правом фланге армии генерала Крылова даже захватили полностью вторую позицию и ведут упорные оборонительные бои с контратакующими резервами врага.

— Спасибо, Николай Иванович, за приятную весть! — благодарил командующий генерала Крылова. — Теперь расширяйте плацдарм немедленно и стройте через Суходровку мосты с учетом пропуска тяжелых танков. Генерал Баранов у вас? Очень хорошо…

Здесь же, в блиндаже командующего, генерал Иголкин наносил на его рабочую карту все изменения в движении каждого батальона и невольно подумал: как прав был командующий, говоря, что на богушевском направлении противник нас не ждет! Успешное продвижение передовых батальонов на фронте армии генерала Н. И. Крылова заставило подтянуть некоторые дивизии, перенацелить артиллерию и авиацию, а в связи с этим и перестроить авиационное и артиллерийское наступление. В то же время незначительный успех передовых батальонов здесь, в полосе Минской автомагистрали, заставил командующего подумать над тем, что нужно сделать за ночь и чем помочь 11-й гвардейской армии генерала Галицкого, чтобы она завтра прорвала фронт и успешно двинулась вперед. Ведь сзади нее, вдоль Минского шоссе, стоял и ждал этих успехов гвардейский танковый корпус генерала Бурдейного, а за ним, в лесах у Гусина, гвардейская танковая армия маршала Ротмистрова.

— Как бы сделать так, чтобы вы и ваши люди хотя бы чуточку поспали? — сказал Черняховский, протягивая свои черновые наброски П. И. Иголкину. — А то завтра в шесть начнем, так с неделю, пожалуй, не придется и прилечь.

— Удастся ли, товарищ командующий? Работы много.

— Это, товарищ Иголкин, необходимо, — проговорил командующий.

Проводив его, Черняховский пригласил к себе члена Военного совета и начальника политуправления фронта. Командующего интересовало, как политработники подготовили войска к операции.

Макаров доложил, что политуправление фронта разработало план политического обеспечения предстоящей операции. Проведена громадная работа в войсках. Значительно выросли и окрепли партийные организации частей и соединений.

Казбинцев добавил, что воины фронта рвутся в бой, чтобы скорее освободить Советскую Белоруссию от гитлеровцев.

— Да, цены нет нашему солдату, стойкому, верному, бесстрашному, — в раздумье произнес Иван Данилович.

Было уже поздно, когда он остался один. Вышел из блиндажа и полной грудью вдохнул свежий ночной воздух. Его потянуло выйти из хода сообщения туда, на полянку.

Ночь была светлая, прозрачная, только с передовой изрядно тянуло горечью порохового дыма.

— Эх, если бы завтра была такая погода! — восхищенно смотрел Черняховский на звездное небо.

23 июня 1944 года. Еще не было шести, когда командующий и член Военного совета вышли на НП. По всему фронту было тихо, лишь со стороны противника изредка для острастки доносилось тарахтение автоматов.

На всем пространстве нашего фронта войска готовились к сражению: от Лиозно до Баева, что за Днепром, воины завтракали, а севернее, от Лиозно до Двины, части армии Людникова в боевой готовности уже находились на своих позициях.

Иван Данилович и Василий Емельянович смотрели в стереотрубы на позиции, прикрывавшие Минское шоссе, а сами мысленно были под Витебском, на НП генерала Людникова: его армия в шесть часов утра должна была начать операцию «Багратион» артиллерийской подготовкой, а в восемь двадцать двинуться на штурм витебской группировки, форсировать Лучесу как раз там, где генерал Гольвитцер сам предполагал ее форсировать, затем подрезать армию Ивана Людникова под корень, прижать к Двине и потопить.

И вот ранним утром началось то великое, чего так тревожно ждали войска четырех фронтов.

В шесть ноль-ноль этого сверкавшего изумрудом после ночного дождя утра вся артиллерия и «катюши» в полосе армии генерала И. И. Людникова шквальным огнем навалились на передний край витебской обороны противника, когда на всем пространстве 3-го Белорусского фронта и соседних с ним фронтов стояла тишина.

Ровно в шесть зашипел ВЧ — звонил генерал Люд-ников.

Командующий взял трубку. Разговор был коротким. Пожелав Людникову успеха, Черняховский обвел всех многозначительным взглядом:

— Ну, друзья, Людников начал. — И, немного помолчав, как бы собираясь с мыслями, обратился к генералу Иголкину и находившимся здесь направлением: — А теперь, товарищи, по местам и все внимание — боевой готовности армий. Ведь по плану часом позже остальные армии нашего фронта, 1-й Прибалтийский и 2-й Белорусский начнут артиллерийское и авиационное наступление, а в девять ноль-ноль на четырехсоткилометровом пространстве — от озера Нещердо до реки Сож, что у Славгорода, — поднимутся войска на штурм укрепленной полосы «Фатерланд». А на другой день на рубеже Славгород — Мозырь вступит в сражение за освобождение Белоруссии и 1-й Белорусский фронт под командованием генерала К. К. Рокоссовского.